Герои без вести не пропадают

Днем 2 октября бои почти повсюду прекратились. Происходили только отдельные, случайные стычки и перестрелки. О капитуляции повстанцев уже говорили как о деле решенном. Варшавяне, обманутые в своих надеждах на быстрое освобождение, угрюмо молчали. Но были и такие, особенно среди молодежи, которые открыто ругали своих незадачливых руководителей. Вечером поступил приказ сложить оружие. Батальон поручика Бохеньского выстроился перед костелом и ждал прибытия представителей немецкого командования, чтобы сложить оружие и сдаться в плен…

Передав последнюю радиограмму, Ева упаковала рацию.

— Заберите! — сказала она двум партизанам, прибывшим за ней. — Будьте осторожны. Полковник хочет сдать ее в музей в исправном виде…

Бойцы осторожно подняли рацию и унесли. Оставшись одна, Ева тяжело вздохнула. Мечта об освобождении родного города из-под фашистского ига не исполнилась. Она с тоской осмотрелась кругом, потом, взяв кусочек мела, крупными буквами написала на гладкой стене бункера, — написала на трех языках — польском, русском и немецком: «Да здравствует свободная и независимая Польша! Да здравствует наша победа! Слава советским партизанам! Смерть немецким оккупантам!»

Закончив, она вышла из бункера. Там ее ждал вооруженный боец.

— Полковник приказал сопровождать вас на митинг. Пойдемте скорее, все уже в сборе! — позвал он.

В это время к ним подошла какая-то женщина.

— Добрый вечер, Ева! — сказала она, подавая ей руку. — Какое счастье, что я застала тебя здесь!

— Что вам нужно? — резко прервала ее Ева.

— Разве ты меня не помнишь? Я Ирена. Мы когда-то учились вместе… Ну, вспомни…

— Извините, я очень спешу.

— Постой, Ева! Прошу тебя: представь меня Турханову. Я член ППР. Если останусь здесь, немцы меня убьют. Я хочу уйти из города вместе с партизанами. Помоги, ради бога! — умоляла неизвестная женщина.

— Хорошо. Пойдемте, — подумав, согласилась Ева.

Они вошли в бомбоубежище. Весь батальон Краковского был в сборе. Поляки переоделись в гражданское платье. Группа Кальтенберга, выполняя фиктивную роль немецкого конвоя, должна была вывести их из города. Чтобы обмануть фашистов, решено было смешать солдат с местными жителями, среди которых преобладали женщины, старики и дети. Они тоже пришли на митинг.

Митинг открыл Комиссаров. По его предложению собравшиеся почтили память погибших товарищей минутой молчания. Слово предоставили Турханову.

— Дорогие товарищи! Дорогие друзья! — начал он. — Сегодня мы покидаем Варшаву. Но это не означает, что мы отказались от борьбы за ее освобождение. Мы еще придем сюда. Придем не одни, а вместе с Красной Армией и войсками новой Польши. Только они смогут освободить Варшаву и весь польский народ!

Товарищи партизаны! Сражались вы храбро и умело. Чтобы разгромить врага, вы сделали все возможное и даже невозможное. И если мы вынуждены временно выйти из боя, то не по своей вине, а по вине тех, кто предал повстанцев, предал свой народ. Вы не склонили голову перед грозным врагом и уходите из города непобежденными. Честь и слава советским партизанам!..

От имени жителей города выступил представитель районного комитета Польской рабочей партии, чью фамилию по вполне понятным причинам Комиссаров не стал называть.

— Товарищи партизаны! Дорогие друзья варшавяне! Столица Польши лежит в развалинах. Погибли тысячи ее жителей. Но те, кто остался в живых, еще скажут свое слово. Они призовут к ответу истинных виновников трагедии, и над всем миром прозвучит их суровый приговор. Виновниками являются не только авантюристы типа Бур-Коморовского и его покровителей из лондонского эмигрантского правительства, но и польская реакция и немецкий фашизм. На скамье подсудимых они будут сидеть рядом, и никто из них не уйдет от ответственности.

Товарищи! Теперь, когда наша страна в трауре, мы обращаем свой взор на восток. Оттуда идут победоносные армии Советского Союза и новой, демократической Польши. Они придут. При поддержке народа они освободят не только Варшаву, но и все города и села, всю польскую землю. Да здравствует свободная Польша! Да здравствует нерушимый союз польского и советского народов!

Последние слова оратора потонули в буре аплодисментов.

Глава шестнадцатая

Наступил момент расставания. Партизаны тепло попрощались со своими друзьями, и затем Соколов по специально прорытому каналу повел их в канализационный туннель. Кальтенберг со своей переодетой командой вывел поляков на улицу и построил в колонну, чтобы провести через районы, занятые немецкими войсками. Мимо уже прошло несколько таких колонн под конвоем жандармов или эсэсовцев. В подвале остались командиры отряда и руководители антифашистских организаций района, которым предстояло перейти на нелегальное положение. За время двухмесячных боев они успели крепко подружиться и теперь обнимались как родные, желая друг другу скорейшей победы. Ева подошла к Турханову.

— Володя, с тобой хотят поговорить. Можно? — спросила она.

— Кто? Времени в обрез. Зови быстрей!