Герои без вести не пропадают

«Нет, вечно так продолжаться не может! — решил он. — В природе ведется ожесточенная борьба за существование. Сильные пожирают слабых, чтобы выжить. В человеческом обществе происходит то же самое, только тут чаще нужна не сила, а хитрость. Более хитрые выдвигаются вперед, завоевывают славу и благополучие, вовремя устранив со своего пути конкурентов. Мой конкурент-Турханов. Боже мой! Как мне избавиться от него?»

Как раз в эту минуту мысль его прервала сорока, неожиданно застрекотавшая в кустах. Айгашев верил дурным приметам, а в народе говорят, что мысль, прерванная сорокой, никогда не осуществится… Пылая от злости, Айгашев поднял автомат и выпустил в сороку обойму — к счастью для нее, безрезультатно: длиннохвостая трещотка отделалась лишь легким-испугом.

Пока незадачливый майор пугал сорок, его заместитель по политической части открыл в роте митинг и зачитал приказ о первой крупной победе над карателями и о задачах, вытекающих из этого факта для всего личного состава. Незаметно подошел Турханов, встал сзади. После замполита слово взял командир первого взвода.

— Товарищи! — обратился Колпаков к партизанам. — Я выступаю здесь от имени командира роты. Он очень занят и не мог явиться на митинг. Он просил передать, что радуется вместе с вами нашей первой победе и поздравляет Байдирекова с успехом, но в то же время предостерегает от излишнего восторга. Победа дается дорогой ценой. Были убитые и раненые не только у врага, но и у нас. Убитых похоронили в братской могиле и поставили столбик с дощечкой, на которой написаны их имена. Но пройдет некоторое время, и столбик сгниет, имена героев смоет дождь, и никто не будет знать, кто лежит под этим холмиком — партизан или фашист. Но это еще не все. Вы знаете, на Родине нас считают пропавшими без вести. А к ним люди относятся с недоверием.

— Почему? — спросил кто-то.

— Потому что среди них есть не только честные люди. Вспомните, из кого состоит армия предателя Власова? Разве не из без вести пропавших? А мало ли изменников служит в немецкой армии, в полиции, в лагерной администрации? Все они на Родине числятся в списках без вести пропавших. Партизаны, оставшиеся в живых, после войны докажут, что они не были предателями. Но кто расскажет о тех партизанах, которые лежат в братских могилах? Командир роты сказал: для того чтобы нас не постигла такая участь, нам нужно поскорее перейти линию фронта и соединиться с частями Красной Армии. Тогда в райвоенкоматы по месту призыва сообщат о том, что мы не предатели и опять служим в Красной Армии. Товарищ Айгашев предложил на митинге обсудить этот вопрос и принять специальную резолюцию, в которой просит командование отряда прекратить операции на чужой территории и по вести весь-отряд на соединение с Красной Армией.

Поднялся шум. Люди заспорили. Одни поддержали мнение Айгашева, высказанное Колпаковым, другие не согласились с ним. Вперед вышел пожилой человек.

— Командир роты прав, — заявил он. — За что мы воюем здесь? За свободную и независимую Польшу, говорят нам. А скажите, на кой леший нам эта свободная Польша? После революции мы им дали свободу, так они захотели в придачу получить всю Украину. Вот какую метку оставили тогда паны на наших спинах! — Он задрал рубаху и показал обнаженную спину, где ясно были видны рубцы. — Это господа пилсудчики в двадцатом году под Киевом обработали нас шомполами. Еще неизвестно, как они поступят с нами, если мы снова завоюем им свободу. Поляки — наши извечные враги. Чем проливать за них свою кровь, не лучше ли действительно поскорее двинуться на соединение с Красной Армией?

Турханов увидел, что разговор принимает нежелательный оборот. Пора было вмешаться, и он вышел вперед. Колпаков и Пуяндайкин растерялись. Первым опомнился дежурный по роте.

— Рота, смирно! — скомандовал он.

— Вольно! — отмахнулся командир отряда. — Продолжайте, товарищи, говорите.

— Товарищ полковник, наши бойцы хотят поскорее соединиться с Красной Армией. Скажите, правильно ли это? — спросил Колпаков.

— И правильно и неправильно, — улыбнулся Турханов. — Стремление соединиться с Красной Армией, без условно, заслуживает одобрения. Но дело в том, когда и как это сделать. Надо выбрать подходящий момент. Вот подумайте сами: когда лучше встретиться с нашими войсками — когда они стоят в обороне, как сейчас, или когда начнут наступление?

— Конечно, во время наступления легче. Тогда нам не надо будет пробираться к ним через линию фронта, — сказал Пуяндайкин.