Герой Бродвея

Тем не менее, следуя правилам традиционного русского гостеприимства, она пригласила обоих в гостиную. После сбивчивых объяснений Габриэля девушка некоторое время сидела в молчаливой задумчивости.

– Знаете, Габ, – начала наконец она, – в моей стране правил кровавый тиран. Официальная пропаганда признала его преступления против общества, но для многих он остался аскетом, приличным человеком в личной жизни. Так думала и я. Но вот однажды к отцу пришел товарищ – художник. Я была еще мала, но их разговор помню отлично. Художник рассказал, что его главный палач-сифилитик разъезжал в зашторенной машине по столице и хватал девчонок, которых привозил на растерзание. Но вот что странно, палач появлялся перед ними в темноте. Не правда ли, странно, Габ? Ведь, чувствуя безнаказанность, он наоборот должен был появляться при ярком свете?

– Да, пожалуй, здесь что-то не так, – согласился Смард.

– Отцу это тоже показалось странным. И вот тогда он высказал предположение, что темнота нужна была, чтобы под видом палача к жертвам являлся… сам тиран. Так вот, Габ, ты так же отвратителен, как тот палач. Ты так же, как он, таскал людей чудовищу. Или женщины не люди?

– Натали, но ведь я искренне раскаялся, поверьте. Неужели у меня нет ни одного шанса доказать вам это? – дрогнувшим голосом спросил Габ.

– Не знаю. Во всяком случае это будет нелегко, – задумчиво ответила девушка.

Майк встал, давая понять, что не следует злоупотреблять гостеприимством хозяйки.

– Да, кстати, чем вы нас угощали, Наташа? – детектив указал на необычный керамический сосуд, стоящий на столе.

– Вам понравилось? – улыбнулась девушка. – Это национальный напиток русских – солодовый квас.

* * *

Просматривая как-то воскресный выпуск «Нью-Йорк таймс», Майк Норман наткнулся на небольшой рекламный снимок. На нем были запечатлены две молодые обнимающиеся пары. В одной он узнал мясника Тома с Элен, в другом – Габриэля с Наташей. Между ними стояла «кровать Сатаны». На розовом покрывале было написано – «Только эликсир нашей фирмы вернет любовь охладевшим друг к другу супругам».

ЛЮБОВНИКИ ИЗ СНОВИДЕНИЙ

– Эй, парень, ты что такой скучный? Может побалуемся? – уличная проститутка Фанни Вильсон подмигнула проходившему мимо невзрачному мужчине.

Он рассеянно посмотрел на нее и пошел дальше. Тогда Фанни крутнула бедром так, как это умела делать она одна, и мужчина заколебался, словно стрелка ручного компаса. Фанни повела плечом, и мужчина послушно повернулся, как модель, управляемая по радио.

«Готов, – отметила про себя Фанни, – все мужики одинаковы», – и, повелительно кивнув, пошла вперед, прислушиваясь к шагам идущего сзади клиента.

«Странный какой-то, актер что ли?» – Фанни обернулась, разглядывая старинный костюм мужчины. Такие ей приходилось видеть только в кино.

Миновав несколько проходных дворов, Фанни завела его в конуру, которую снимала на пару с приятельницей.

Самое время было договориться о цене. Фанни повернулась к клиенту, и тотчас ей в грудь уперлось лезвие остро отточенного ножа.

– Ты что, приятель? – начала было Фанни и умолкла, – из глубины глазниц на нее смотрели два холодных волчьих зрачка.

Землистые губы клиента дрогнули, расползлись в беззвучной садистской улыбке, обнажив щель между пожелтевшими зубами.

– Я Джек-Потрошитель, – произнес клиент.

Фанни услышала, как потрескивает под лезвием ножа ткань ее платья. Струйки крови потекли по груди, по животу, вниз, к ногам. Вдруг что-то отвратительное, с цепкими коготочками и шершавым хвостом, прошлось по ее ступне – крыса лизала кровь.

Этого было достаточно! Фанни очнулась. Что было сил, она ударила мужчину коленом в пах. Он согнулся, успев полоснуть ее по руке. Фанни бросилась к выходу.

– Господи! Спаси меня, и я брошу это проклятое ремесло! – шептала обливающаяся кровью проститутка, слыша за собой топот тяжелых башмаков клиента.

* * *

– Джек-Потрошитель в Нью-Йорке? Что вы такое говорите, Стивен? Вы случайно не нанюхались наркотиков? – начальник полиции Морли строго посмотрел на своего помощника.

– Сэр, я офицер…

– Офицер полиции должен знать, что Джек-Потрошитель умер сто лет назад в английской тюрьме! – вспылил Морли. – Или вы верите в приведения, Стивен?

– Я не стал бы вас беспокоить, сэр, если бы сегодня это «привидение» чуть не зарезало некую Фанни Вильсон.

– Вот как? – квадратная челюсть Морли отвалилась, обнажив роскошные золотые коронки. – А вам не пришло в голову, что преступник мог загримироваться под Джека, под Санта-Клауса или, например, под вашего начальника?

– Извините, сэр, я и сам так подумал, но эксперты утверждают, что мы имеем дело с настоящим Джеком.

– А вы что скажете, Майк?

Морли повернулся к Норману.

– Если Вас не затруднит, Стивен, – начал Майк неожиданно тихим голосом, – на чем основаны выводы экспертов?

– Убийца, как две капли воды, похож на Джека, носит тот же размер одежды и обуви. И что самое главное – он обронил на месте преступления платок. На нем стоит штамп лондонской тюрьмы 1908 года.