Герои и антигерои русской революции

Церетели же стал таким лидером почти мгновенно и при поддержке других харизматических фигур, вошедших в Исполнительный Комитет после возвращения из ссылок и эмиграций, — меньшевиков М. И. Либера и Ф. И. Дана, эсеров В. М. Чернова и А. Р. Гоца — установил практически полный контроль и над рабоче-солдатской стихией Совета, и над интеллигентской «элитой» Исполнительного комитета.

Как же распорядился новый лидер столь мощным ресурсом? Совсем скоро мы об этом узнаем.

XXI. Первый кризис в революционном правительстве

Для того чтобы перекинуть мостик от бурных событий начала марта к концу апреля и последовавшему тогда первому кризису революционной власти, нам придётся обратиться к результатам теоретического осмысления закономерностей протекания революционных процессов, которое я назвал теорией бифуркационных периодов (см. Приложение 1). Нам придётся ещё не раз к ним обращаться, отслеживая процесс скольжения социальной системы «Государство Российское» всё к большей неустойчивости и наблюдая за ролью в этом скольжении ряда личностей — героев и антигероев русской революции.

Когда главный антигерой русской революции П. Н. Милюков опубликовал (и официально разослал союзным державам) знаменитую ноту возглавляемого им министерства иностранных дел от 18 апреля (см. Приложение 9), стало очевидно, что в правительстве предстоят перемены. Сказать, что левое большинство Петросовета было возмущено профессорской наглостью, — это ничего не сказать. Умело организованная стихия петроградского рабочего класса была настроена ещё радикальнее. Уже и первомайская демонстрация («демонстративно» состоявшаяся по общеевропейскому новому стилю в тот же день 18 апреля) прошла под резко антивоенными и антибуржуазными лозунгами. Когда же массам стало известно содержание милюковской ноты, они опять вышли на улицы Петрограда и двинулись к Мариинскому дворцу — тогдашней резиденции Временного правительства — с лозунгами «Долой Гучкова и Милюкова!» Другой фигурант этих лозунгов — антигерой революции А. И. Гучков — не стал дожидаться, пока коллеги по Временному правительству попросят его удовлетворить чаяния народных масс, и 30 апреля известил министра-председателя князя Г. Е. Львова о своей отставке. Милюков же предпочёл упереться рогом, объявив, что добровольно в отставку не уйдёт, и тем самым довёл правительственный кризис до конца.

Давайте вспомним, за счёт чего была обеспечена псевдоустойчивость новой власти в течение первых двух месяцев революции.

В начале марта в процессе переговоров полномочных представителей двух центров революции — Временного комитета Государственной думы и Петроградского Совета рабочих депутатов — была выработана компромиссная формула устройства власти («постольку, поскольку») и тем самым достигнута псевдостабильность после революционного хаоса и развала, а также фактически предопределена политика новой власти на ближайший период.

Компромиссность этой структуры привела к двум важнейшим следствиям:

• во-первых, возможность реакции и какой-либо реставрации сброшенного революцией режима была на данном этапе надёжно предотвращена,

• однако, во-вторых, кардинальное изменение политики государства по целому ряду существеннейших направлений было ещё невозможно — в силу того, что власть формально вручена цензовым кругам.

Далее. Факторы, работавшие на подрыв системы под названием «Российская империя», продолжали действовать и после Февраля. И главными такими факторами по-прежнему были

• война

• и связанное с ней перенапряжение экономики.

И новая власть не делала ничего для устранения подрывного действия этих факторов.

С этой точки зрения апрельский правительственный кризис был абсолютно объективен и неизбежен. Для того чтобы он разразился, как всегда в истории, нужен был какой-то конкретный повод, роль которого — перевести кризис из латентной формы в видимую всем. Таким поводом и стала нота Милюкова от 18 апреля.

И здесь мы впервые сталкиваемся (а впоследствии столкнёмся ещё не раз) с поразительно синхронными, наводящими на мысль о согласованности, действиями ещё двух антигероев революции — Керенского и Церетели.

Во время первого правительственного кризиса:

• Керенский выдвигается на место реального лидера Временного правительства (при сохранении покамест формального лидерства князя Львова);

• а Церетели, уже оформив своё реальное лидерство в Петросовете, воспользовался им, чтобы сделать первый шаг к изменению формулы поддержки Временного правительства со стороны Совета.

Подробности действий антигероев очень интересны и заслуживают того, чтобы быть рассмотрены со всею возможною тщательностью.

XXII. Делёж наследства Гучкова и Милюкова на фоне вхождения в правительство представителей Совета