Герои и мученики науки [Издание 1939 г.]

«Если крокодил находит человека на берегу реки, то он убивает его, затем плачет над ним и проглатывает его.

От прикосновения василиска листья сохнут и сгорают. Он убивает змей своим дыханием и людей своим взглядом. Но укус ласки смертелен для василиска.

Дракон — самый большой из всех змеев. Он часто выходит из своей пещеры и поднимается в воздух. Своими движениями он вызывает бурю, и море вздувается от его жала. Зубы у него, как пила; сила его заключается не только в зубах, но и в хвосте. Четверо или пятеро драконов сплетаются своими хвостами и несутся над морем в поисках добычи».

В другой книге той же эпохи, под названием «О зверях», рассказывалось, что самка пеликана вскармливает своих детенышей собственной кровью; что змеи, прежде чем напиться, откладывают в сторону свое жало; что гиены могут разговаривать с пастухами; что некоторые птицы рождаются от плодов кустарника…

Церковники старались использовать эти нелепые басни для религиозных целей. Птица феникс, возрождающаяся из пепла, доказывает, что возможно воскресение мертвых. Уродливые ужимки обезьяны свидетельствуют о существовании демонов. «Львица рождает детенышей, которые остаются три дня безжизненными. Затем приходит лев, дышит на них и оживляет их… Точно так же Иисус Христос был лишен жизни в течение трех дней, но бог-отец воскресил его во славу свою…»

Итак, наука о живой природе целые века была такой же «служанкой богословия», как и другие науки. Под влиянием церкви библейские вымыслы насаждались в умы вплоть до XIX столетия. Еще в первой половине XIX века английское Королевское общество объявило восемь премий по тысяче фунтов стерлингов для авторов новых сочинений на старую тему. От них требовалось писать «о могуществе, мудрости и доброте бога, проявившихся в сотворении мира».

На этот призыв откликнулось немало охотников…

ОТ СВЯТОГО АВГУСТИНА ДО ДАРВИНА

Сколько неизменных видов было создано господом богом?

Этот вопрос сильно занимал богословов, но определенного ответа на него они не давали. Даже почтенный доктор Лайтфут, тот самый, который так точно определил день и час сотворения мира, насчет количества видов отзывается довольно туманно:

«Чистых пород животных было создано по семь каждого вида, из них три пары для размножения, а седьмое животное для жертвоприношения Адама после его грехопадения, которое бог предвидел. Нечистых же было создано по одной паре».

По мере того как открывали новые виды растений и животных, возникал вопрос: как могла вся эта масса живых существ поместиться в Ноевом ковчеге? Однако церковники разрешили это недоумение очень просто: пловучему бараку Ноя придавали все большие и большие размеры…

Нашелся еще один выход из затруднения. В средние века думали, что черви, насекомые, змеи, лягушки и прочая мелкота зарождаются сами по себе в воде, грязи или гниющих веществах. Это учение о «самопроизвольном зарождении» было очень удобно для церковников. Оно освобождало бога от сотворения бесчисленных мелких животных, Адама — от придумывания им названий и Ноя — от необходимости брать всю эту пеструю компанию в свой ковчег. Все разрешалось самым благополучным образом.

Однако благополучие держалось только до поры до времени. Эпоха великих географических открытий внесла великое смятение в поповский муравейник. Колумб, Магеллан, Васко-да-Гама и другие мореплаватели обнаружили в Новом Свете множество невиданных пород животных. Как могли они попасть с горы Арарат в эти отдаленные местности, окруженные со всех сторон океаном? Допустим, что птицы могли в Америку прилететь, а рыбы приплыть. Но, спрашивается, как быть с животными, которые не умеют ни плавать, ни летать? Правда, один из главнейших «отцов церкви», святой Августин, еще полторы тысячи лет назад писал, что животные могли быть доставлены через океан ангелами по специальному поручению бога или же самим человеком с целью создать себе предмет для охоты. Но кому придет в голову брать с собой в дальнее плавание, допустим, «американского тигра» — ягуара? Объяснение было весьма неудачное!