Герои и злодеи (СИ)

Второго упыря он встретил летом в начале июня. Рамси тогда, только отметил своё двенадцатилетие. Он внезапно наткнулся на второго хулигана на площади. Тот его не заметил, или не узнал, солнечным днём народу у фонтана оказалось порядочно, и Рамси без проблем растворился в толпе. С тех пор он следил за ним, и многое узнал. Этот мудак не только детей обижал, но не гнушался и причинять боль беззащитным животным, замучить до смерти бездомную кошку, или закидать камнями бродячую собаку было для него в порядке вещей, а ещё стрелять из рогатки в птиц, и откручивать подбитым голубям головы. Рамси не пришлось долго думать, как же с ним поступить. Этот урод часто проводил время на маленькой круглой площади у фонтана, на пересечении трёх улиц. Там старушки подкармливали птиц хлебными крошками. Он приходил туда в сумерках, и подкидывал ленивым птицам зёрнышки, чтобы потом подстрелить и замучить их.

Рамси наблюдал за ним из полукруглой арки, что вела на оживлённую улицу, до самых сумерек. Он дождался, пока исчезнуть последние редкие прохожие, и вышел из тёмной арки, держа руки в карманах ветровки. В правой руке сжимая рукоятку дешевого кнопочного ножа. Хулиган был слишком увлечён собиранием подбитых птиц в мешок, и не сразу заметил его. Рамси подошёл с боку и молча, всадил ему нож в бедро по самую рукоять, у него не так много времени, пока подонок не очухается, и не вкатает его в асфальт. Он со всей силы толкнул его к фонарному столбу позади, пока тот орал и корчился от боли. Рамси в один миг вынул из рюкзака прочную капроновую верёвку, которую купил специально для этой цели два дня назад, и быстро примотал его к столбу, затянув как можно крепче узлы, чтобы он не смог освободиться.

— Я тебе хочу объяснить, что ты плохо поступаешь. Нельзя обижать маленьких и слабых, — глухо произнёс Рамси, сквозь завязанное банданой лицо. В светлых глазах его, которые скрывались в тени козырька кепки, не мелькнуло в этот раз ни капли жалости. Хулиган угрожал, что расправиться с ним, когда освободится, но Рамси его не слушал, встал на скамейку у столба и заклеил ему рот скотчем. Он поступил с ним, так же, как и он: кидая камни в бродячих псов, этот отморозок теперь на своей шкуре испытал их боль. Рамси ушёл, когда тот безвольно обвис на верёвках, не забыв забрать нож, и также похоронить его на дне реки. Вода лучше всего умеет хранить секреты.

Черёд третьего хулигана настал на следующий год. Рамси к тому моменту исполнилось тринадцать, он учился в девятом классе, и теперь уже его никто не обижал в школе, скорее чурались как прокажённого. Он два года назад обрёл в тусовке друзей, единомышленников и братьев. А по мнению, родителей благополучных детишек, водился с изгоями и отбросами общества. Педагоги считали его мрачным и хамоватым типом, бандитом и грубияном и пророчили колонию для малолетних преступников. Стоило лишь сменить отутюженные рубашки и пиджаки на чёрные футболки и балахон, а брюки со стрелочками на расшитые нашивками, джинсы и тяжёлые гриндера, как тут же попадаешь в список хулиганов и негодяев. В средней школе хоть и была обязательная форма, но торбу, и чёрные гриндера никто не мог запретить, а на дополнительные занятия вроде школьного оркестра он всегда приходил, как хотел. Пусть лучше считают психом и боятся, чем бьют и дразнят, как раньше, он с удовольствием держал марку отшибленного на всю голову непредсказуемого панка. Слухи по школе ходили разные, и о том, как он расправился с теми двумя кретинами, тоже шептались в своё время. Старых врагов он не забыл.

Морозным январским утром, спрятавшись за мусорными баками, он отслеживал последнего мучителя. Этому придурку, родители недавно приобрели мопед, и он гонял на нём по району как бешеный, хорошо ещё никого не сбил пока, а может и сбил, этого Рамси не знал. Зато знал, что своёго стального зверя он любит до безумия. Обычно он выгонял мопед во двор в половине седьмого, и, порядка двадцати минут торчал в доме, а потом уезжал по своим делам, родители и его младшая сестрёнка уходили из дома в восемь пятнадцать.