Герой империи. Битва за время

23 июля 1941 года, около полудня. Минск. Гауптштрассе^[65](улица Советская), дом 18, Штаб группы армий «Центр».

Командующий генерал-фельдмаршал Федор фон Бок

Русские оставили здание, в котором у них поначалу размещался штаб белорусского округа, а потом штаб обороны Минска в почти неповрежденном состоянии. Сожженные секретные бумаги, которыми топили камины, и поломанная мебель при этом не в счет. Боя за этот дом не было, не то что в других местах, потому что большевистское командование заблаговременно дало приказ идти на прорыв. Германские саперы целую неделю обследовали здание, обезвредили несколько заложенных фугасов и вынесли вердикт о его полной безопасности, после чего по адресу Гауптштрассе 18 въехал штаб группы армий «Центр», а Федор фон Бок, разумеется, занял роскошный кабинет командующего, где почти все, за исключением выпотрошенного сейфа, осталось как при прежнем хозяине генерале армии Павлове^[66].

Чем дальше развивались события, чем очевиднее становилось, что все предвоенные расчеты, как говорят русские, полетели к собачьим чертям. Кому, как ни ему, фон Боку, носящему русское имя (потому что половина мужчин его семьи служила прусским королям, а половина – русским императорам), не знать сложной и противоречивой русской души. Но, видимо, еще лучше эту загадочную душу знают и понимают пришельцы из бездны, ведь у них с легкостью получается манипулировать огромными массами русских солдат, вкладывая в их души свою неистовую ярость. Но все это неправильно! С детства Федор фон Бок знает, что русский мужик добр, ленив, любит сперва выпить, а потом, утирая слезу, петь протяжные жалостливые песни… И только иногда, когда он уж очень сильно разозлится, он сначала медленно запрягает, а потом широко размахивается своей правой рукой – и уже тогда летят клочки по закоулочкам.

Но стоило начаться Восточному походу – и русские обрушились на германскую армию, будто рой разъяренных ос. Застигнутые врасплох, не всегда умелые, плохо вооруженные, по большей части находящиеся под командой бестолковых офицеров или даже просто предателей, разбуженные двадцать второго июня залпами германских орудий, они дрались яростно и неистово, пока в баках танков не закончилось горючее, а в подсумках еще были патроны. Но даже будучи разгромленными, большая часть русских солдат стремилась отступить, перегруппировать силы, чтобы с новой яростью накинуться на вторгнувшуюся армию. С первых же дней план Барбаросса начал буксовать, день за днем накапливая отставание от заранее рассчитанного графика. А уж когда с небес появились пришельцы, то плохое положение превратилось в катастрофическое. Каждый день фельдмаршал фон Бок тупо смотрел на карту, не понимая, каким может быть следующий ход демонической сущности, играющей с вермахтом как кошка с мышкой.

Да, германская армия продолжает отвоевывать все новые и новые территории, продвигаясь на восток, но фон Бок знает, что это путь на Голгофу. Прошел только месяц войны, а вермахт уже обессилен и обескровлен. План «Барбаросса» рухнул как карточный домик, а потери за время приграничного сражения оказались ужасающими. Наступление группам армий «Север» и «Юг» отменено и все их резервы брошены сюда, в группу армий «Центр». Поэтому в настоящий момент 9-я, 2-я и 4-я армии преодолевая отчаянное сопротивление большевиков, из последних сил едва доползают к Днепру, по которому русские рассчитывают организовать стационарную позиционную оборону. А позиционная война для фон Бока (и не только для него) является синонимом поражения. На прошлой войне один только Верден, бессмысленный и беспощадный, выпил из Германии миллион жизней молодых немцев, являвшихся будущим нации.

А на этой войне позиционная оборона, если ее удастся создать, будет еще страшнее окопов под Верденом или на Сомме. Ведь не зря же командующий демонов изо всех сил тормозит германскую армию перед основным рубежом обороны, очевидно, давая время на то, чтобы миллионы русских рабочих создали просто циклопические сооружения. Германских солдат, которые будут штурмовать рубеж обороны по Днепру, скорее всего, ждут зияющие в земле противотанковые рвы, простирающиеся на сотни километров, тысячи километров траншей, дубовая щетина надолбов, в которой должны застревать панцеры, десятки тысяч квадратных километров минных полей, тысячи долговременных деревоземляных полевых огневых точек перекрестными струями свинца, прочесывающих пространство перед собой.