Герой империи. Битва за время

Один раз большевики уже сумели в условиях острого дефицита времени превратить целый город в подобие укрепленного района, задержав германскую армию на целых две недели и взяв с нее ужасную дань кровью. Тем серьезнее выглядит перспектива уткнуться носом в настоящую стационарную позиционную оборону, построенную по стандартам прошлой Великой Войны, да еще опирающуюся на крупную водную преграду. Ценой прорыва такого рубежа должны оказаться жизни десятков тысяч немецких солдат, ведь успех прорыва долговременного рубежа заключается в безжалостности (в первую очередь к своим войскам) того командующего, которому поручена эта задача, и еще немного от того запаса тяжелых снарядов, который удастся запасти при подготовке к наступлению. А вот с этим у немецкой армии плохо. Если солдаты к исходным рубежам начала наступления могут дойти собственными ногами, то снаряды надо везти, и лучше по железной дороге, а она на настоящий момент остается разрушенной большевиками. Специалисты германских железных дорог (Дойчебан), конечно, ведут восстановительные работы, но те продвигаются медленно, и раньше чем через месяц полного восстановления пропускной способности путей сообщения никто не обещает.

Поэтому чем раньше передовые части вермахта сумеют выйти к рубежу Днепра, тем меньше неприятных сюрпризов успеют подготовить им русские строительные батальоны. Но с этим, то есть с продвижением на восток, пока идет не очень быстро. И если на левом фланге девятая армия медленно, но верно теснит к Днепру передовые большевистские части, которые огрызаются, тем не менее продолжая пятиться на восток, то у второй армии в центре и четвертой армии на правом фланге дела идут значительно хуже. Там оборонительные позиции по реке Березине заняли большевистские соединения, сумевшие отступить в полном порядке из района Слоним-Ивацевичи и из-под Минска. И теперь генералы Болдин и Рокоссовский, уже получившие почетное звание личных врагов фюрера, явно вознамерились дать вермахту на этом рубеже еще один кровопролитный арьергардный бой в своем неповторимом фирменном стиле.

Поддерживающие пехоту подвижные части 48-го (4-я армия), 41-го и 24-го (2-я армия) моторизованных корпусов, несмотря на потери, сохраняют значительную боеспособность. Но в боевых порядках этих двух большевистских группировок имеется изрядное «огненных гадюк», что делает использование панцеров при прорыве вражеской обороны весьма проблематичным, так что немецкому солдату опять придется заливать своей кровью очередное обороняемое большевиками естественное препятствие. Русского анекдота о коте, который прокатился задницей по расстеленной на полу крупной шкурке, после чего «до балкона доехали только уши», Федор фон Бок не знал, но с ужасом думал о том, что если потери будут оставаться такими же высокими, вермахт закончится еще до того, как дойдет до Смоленска. Москва в таком случае останется для германского солдата недостижимой мечтой.

Еще одна крупная наступательная операция, еще один судорожный рывок на восток – и пробивная способность германских соединений будет утрачена окончательно. А большевики к тому моменту только закончат формировать свою огромную двенадцатимиллионную армию военного времени, которая быстро научится воевать, после чего иметь дело с этим русским паровым катком будет решительно невозможно. Осложняет положение и то, что пришельцы из бездны уже сейчас активно чистят большевистский генералитет от дураков и предателей. Отрывистые сведения об этих чистках абвер получает через агентуру в Британии и Североамериканских Соединенных штатах, ибо напрямую, через линию фронта, не просачивается ни звука. Теперь нельзя рассчитывать на то, что какой-нибудь Павлов, Тимошенко, Еременко или любой другой бабуин в генеральском звании из глупости и тщеславия или какие-нибудь еще тайных побуждений начнет мелкими порциями скармливать вермахту огромного и неповоротливого русского слона.