Герой империи. Битва за время

Н-е-ет!!! Теперь эта лавочка закрылась на переучет; теперь начнется совсем другая игра. Большевистскими фанатиками будут руководить такие кровавые маньяки, как Болдин и Рокоссовский, совсем недавно выдвинувшиеся из низов, а также бесчисленное количество талантливых выдвиженцев, которые поднимутся из низов уже в ходе этой войны. Опаленные огнем сражений, закаленные в горниле жесточайших боев, они поднимутся из полковников-подполковников к вершинам военной иерархии, на уровень командующих армиями и выше, замещая бесчисленных генералов мирного времени, не способных к разумному руководству войсками в ходе боевых действий. От своей «русской» родни Федор фон Бок знал, что в России издревле существовал такой обычай, что в мирное время генералов много, а как приходит война, так оказывается, что воевать некому. Так было во время Восточной войны в Крыму, так было при войне с Японией, так было и в прошлую Великую войну, когда о русских генералах, за исключением того же Деникина, и слова доброго сказать было нельзя. Прусские, а потом и германские, генералы при этом во все времена были в тонусе, ибо в Берлине всегда помнили, что самая прекрасная армия без хороших начальников – как машина без мотора. Выглядит как настоящая, но никуда не едет. И теперь история только начала было повторяться, как появились пришельцы из бездны и устроили, как выражаются большевики, большую чистку. Пройдет еще совсем немного времени (полгода или год) – и большевистскую армию будет не узнать…

Что еще при этом хотел подумать генерал-фельдмаршал фон Бок, истории осталось неизвестным. Где-то далеко, на спецобъекте под Смоленском, радист по приказу майора Старинова отстучал ключом короткий кодированный приказ. Размещенное в тщательно замурованной части подвала, устройство радиотелеуправления отправило полученный сигнал на компаратор, который сравнил его с кодом, установленным положениями пакета микропереключателей, и выдал сообщение о соответствии сигнала команде на подрыв здания. Блок подрыва, получив сигнал, через линии задержки с отмеренными микросекундными интервалами подал сигналы на электровзрыватели нескольких десятков распределенных зарядов. В результате их подрыва толстые стены бывшего штаба западного военного округа остались стоять на месте, зато все содержимое здания: люди, мебель, межэтажные перекрытия, крыша со стропилами и прочее – было вышвырнуто огненной волной в виде мелких фрагментов в голубое июльское небо Минска. Мины, которые так старательно обезвреживали германские саперы, на самом деле были ложными, а главный сюрприз все-таки дождался своего козырного клиента и отправил его в ад. И ведь что самое главное – во всем том устройстве, устроившем такие эффектные похороны штабу группы армий «Центр» с развеиванием пепла по ветру, не было ни одной детали имперского происхождения, все примененные технологии были сугубо советскими^[67].

* * *

25 июля 1941 года, полдень, Киев, улица Орджоникидзе (ныне Банковая), дом 11, резиденция ЦК КПУ и Совнаркома УССР.

Хрущ, он же Никитка, он же Клоун, он же Кукурузвельт, он же Волюнтарист, он же Первый секретарь ЦК КП Украины, Первый секретарь Киевского обкома ВКП(б), Член Политбюро ЦК ВКП(б), Член Военных Советов Юго-Западного фронта и Юго-Западного направления, многоуважаемый товарищ Никита Сергеевич Хрущев пребывал в состоянии тихой паники. Человечка, которого он заслал в Москву по вопросу немецких колонистов, неожиданно арестовали. В принципе, мелкая персона, о которой незачем и беспокоиться, но Клоуну стало как-то не по себе. В принципе, при всей своей кровавости и репрессивности НКВД совсем уж беспричинных арестов не совершало. Либо его эмиссар сказал или сделал в Москве нечто такое, что вызвало немедленную реакцию органов в виде ареста, либо это идет охота на самого Хрущева, и люди Берии таким образом собирают материал для будущего процесса.

Если в первом случае у дорогого Никиты Сергеевича еще оставался шанс отскочить и прикинуться ветошью, то второй вариант гарантированно грозил безымянной братской могилкой на расстрельном полигоне НКВД. Хрущев сам спровадил немало разного народа по этому последнему пути и представлял себе, насколько высоки ставки. Если арестованная шестерка запоет на допросах у Бериевских костоломов, то обратного пути не будет. Санкцию на начало следственных действий по делу члена ЦК мог дать только сам Хозяин – и тот проследит, чтобы дело было доведено до конца. По-иному никак. В деле Бухарина Хозяин первоначально тоже все хотел спустить на тормозах, но когда обвиняемые на процессе стали топить друг друга, вскрылись такие бездны, что все пошли по первой категории (расстрел). Тут выйдет как бы не хуже. Время военное, заговор с тяжелыми последствиями налицо, а уж заставить выявленных фигурантов сознаться – это раз плюнуть.