Герой империи. Война за Европу

– Прежде чем браться за Америку, необходимо потренироваться на котятах – то есть на турках, а заодно попытаться ослабить американскую нацию, выкачав из нее весь созидательный потенциал. И только потом, если переходной период, выделенный американцам, не приведет к требуемым результатам, мы сможем применить на этом народе свой турецкий опыт…

Немного помолчав, Верховный Главнокомандующий добавил:

– Есть мнение, что план товарища Ватилы Бе следует принять за основу всех наших планов. А теперь скажите, в какие сроки может начаться наступление?

Переглянувшись с Василевским, Ватила Бе ответила:

– Во Фракии для перегруппировки войск и подвоза материального снабжения нам потребуется месяц, на Кавказе – чуть больше, около шести недель. Слишком тяжело и долго доставлять в войска снабжение и подкрепления, особенно это касается группы советских войск в Иране.

– Очень хорошо, – сказал вождь, – тогда ориентировочно назначим начало наступления на двадцать второе декабря. К этому времени под наш контроль должна подпасть вся Европа, включая Великобританию. А теперь все свободны. Товарища Малинче Евксину и царя Болгарии я попрошу остаться.

15 ноября 1941 года, 11:05. Франция, Виши, отель «Маджестик», резиденция «правительства» маршала Петена.

Командир 4-й танковой бригады – полковник Катуков Михаил Ефимович.

Как правильно сказал Константин Константинович на том поле под Оршей – с подписанием мира между СССР и Германией все самое интересное только начинается. Тогда, в середине сентября, большая часть войск с днепровского рубежа погрузилась в эшелоны и отправилась на юг вправлять мозги румынам. Там еще был фронт, где против Красной Армии стоял не сдавшийся враг, оккупирующий часть советской территории. Фашистский диктатор Румынии Антонеску еще не понял, что время таких, как он, ушло безвозвратно, и еще цеплялся за существование. Но после того как был сломлен хребет гитлеровской Германии, Румыния представляла собой чисто техническую задачу.

Поэтому одновременно с началом подготовки румынской операции, в которую было просто неразумно вкладывать все ресурсы Советского Союза, отборные подвижные части и некоторые стрелковые дивизии (в основном сформированные по мобилизации на территориях Московского, Орловского, Ленинградского и Архангельского военных округов) получили приказ двинуться на запад. Требовалось «проводить до дома» незваных гостей и занять советскими гарнизонами освобождаемую территорию Европы. Командовать этой операцией Сталин назначил как раз Константина Константиновича, и наша четвертая танковая бригада попала в число избранных. В отличие от пехоты, которая с комфортом ехала в эшелонах, зачастую вперемешку с отступающими частями вермахта, нам, танкистам, как и кавалерии, большую часть пути предстояло проделать своим ходом.

И вот, по прошествии двух месяцев после того дня на поле под Оршей, мы, запыленные и усталые, оказались во Франции, на окраине небольшого курортного городка Виши. Наш путь сюда по большей части обошелся без сражений, только в Польше наши колонны несколько раз обстреливали пробританские подпольные формирования. Но ничего: во втором эшелоне следом за нами двигались специально подготовленные кавалерийские и мотострелковые части НКВД, которые выведут гоноровых панов под корень, как каких-нибудь надоедливых насекомых.

Впрочем, далеко не все поляки вели себя враждебно. В достаточном количестве имелись и просоветские формирования, не на жизнь, а насмерть воюющие с осколками старого мира, да и простой народ по большей части относился к нам вполне положительно, как к своим освободителям. И, конечно, имели место немецкие гарнизоны и комендатуры, которые относились ко всему происходящему с покорностью побежденных: сдавали дела своим советским коллегам, садились в поезда и катились на запад, в свой фатерлянд. И вообще на железных дорогах происходило что-то невероятное. Будто двойное переселение народов. Немецкая армия, сколько ее осталось после летних сражений, возвращалась к себе на родину, а следом, зачастую вперемешку, двигались части РККА и НКВД, занимая освободившееся место по принципу «природа не терпит пустоты».

Но такая картина наблюдалась лишь в Польше. Стоило нам пересечь границу с Чехией, на немецкий манер называющейся Протекторатом Богемии и Моравии, как все изменилось. Чехи – такие мирные-смирные – не были ни за, ни против, а лишь стоически терпели немецкую оккупацию. Ни сопротивления, ни радостных чувств – ничего. Чешские рабочие два года усердно трудились на Третий Рейх, а теперь так же усердно будут трудиться ради построения общепланетного советского государства. В тридцать восьмом году Англия и Франция с легкостью сдали чехов Гитлеру, считая, что таким образом отодвигают войну от своих рубежей, а сейчас похожим образом Германия с потрохами сбросила их Советскому Союзу, как говорят бухгалтеры, с баланса на баланс.