Герой империи. Война за Европу

В Чехии нам дали несколько дней отдыха; впрочем, отдыхало только железо, а люди как раз таки занимались тем, чтобы обслужить и обиходить каждую машину. За это время без боя капитулировала Словакия, а потом и Венгрия, после чего нашу группировку разделили на две части. Самые боевые дивизии с каким-никаким опытом направили на юг – поддерживать сербскую народно-освободительную армию в ее войне с Хорватией, а остальных вместе с техникой погрузили в эшелоны и с ветерком повезли на запад. Чудные дела творятся в последнее время… Разве мы еще совсем недавно могли подумать, что поедем через территорию Австрии и Баварии в обычных пассажирских плацкартных вагонах, в то время как наша техника ехала в том же эшелоне на платформах?

Выгрузили нас во французском городе Бельфор недалеко от новой франко-германской границы, а следом за нами прибыл эшелон со стрелковым полком, который должен был дислоцироваться в Бельфоре и окрестностях. И тут нам ставят новую задачу: прибыть в расположенный неподалеку курортный город Виши и, низложив коллаборационистское Французское Государство маршала Петена, обеспечить переход власти к коммунистическому правительству товарища Мориса Тореза. Этот Петен для французов нечто вроде нашего Краснова – предатель, пошедший на сотрудничество с немцами. Двести семьдесят километров от Бельфора до Виши мы преодолели за три дня. Можно было и быстрее, но я приказал не торопиться и обстоятельно высылать вперед разведку. А то у этого Французского Государства и армия своя имеется, так что как бы не вляпаться в какую-нибудь неприятность… уж слишком далеко оторвались мы от своих главных сил.

Забегая вперед, скажу, что все обошлось, и окраин Виши мы достигли без приключений. Армия у гитлеровских прихвостней, конечно, имелась, но эти пятьдесят тысяч солдат с легким стрелковым оружием совершенно не желали воевать. Ни с кем: ни с немцами и итальянцами, ни с британцами, ни тем более с русскими. По этому поводу маршал-предатель и его подельники пребывали в величайшем унынии. Собственно уныние, как доложила разведка, началось здесь с самого момента подписания акта капитуляции Германии. Когда Петену заявили, что согласно Акта о Присоединении его передают Советскому Союзу из рук в руки, то мерзкий старикашка чуть не грохнулся в обморок. Но просить пощады у бывших хозяев было бесполезно: новое немецкое правительство не собиралось ссориться со Сталиным из-за презренного коллаборанта. В результате Петена и его окружение любезно придержали руками, чтобы они никуда не сбежали и дождались нашего появления, а главное, не кинулись в объятия к англичанам, которые, как я понимаю, только того и ждут. Нам еще только встречных боев с британскими десантами тут не хватает.

Врываемся в городок сразу с четырех сторон, чтобы никто никуда не ушел. В лоб, напрямую с севера, идут средние Т-34 и тяжелые КВ, и земля мелко дрожит под их гусеницами. В обход, с запада, востока и юга, мчатся проворные как кошки БТ-7 с десантом на броне. Штаб-квартира этого так называемого «правительства» располагалась прямо в центре городка в роскошном восьмиэтажном отеле Маджестик. Там мы и взяли их всех: оцепеневших от ужаса, попискивающих будто крысы, загипнотизированные змеей. Звучат несколько бестолковых выстрелов, их пресекает очередь из скорострельной пушки одного из БТ-7. И тишина. Автоматчики спрыгивают с брони, частью оцепляя здание, а частью врываясь внутрь. И вот она – короткая коронная фраза: «Которые тут временные – слазь».

Захваченных в плен министров-коллаборационистов выводят из здания и выстраивают вдоль стены гостиницы. Вот сам маршал Петен – древний старик, пытающийся напустить на себя важность, соответствующую чину. Вот его подручный Лаваль, похожий на мерзкого потеющего от испуга слизняка. Вот гордый адмирал Дарлан, строящий из себя солдата, под давлением обстоятельств вынужденно исполняющего свою роль. А вон там сгрудились особи помельче, в общей массе воспринимаемые как трясущееся человеческое желе. Вот и все, задание партии и правительства выполнено. Субчики, решившие прислуживать врагу, вместо того, чтобы погибнуть в бою, выстроены у стенки. Через пять минут прилетит челнок с «Полярного Лиса», выгрузит правительство новой Советской Франции и примет в трюм этот человеческий шлак, при одном взгляде на который хочется пойти и помыть руки.

Понятно, когда на службу к врагу идут штатские, несмотря на то, что у нас, советских, так не принято. В буржуазных странах отношение к людям снисходительное, ибо для буржуев народ – не более чем скот, сыто чавкающий у корыта. Но те, кто давал своей стране офицерскую присягу и носит форму – маршал Петен, адмирал Дарлан и другие деятели в морской и сухопутной форме – должны были понимать, что, служа немцам (по-местному «бошам»), поступают подло и бесчестно.