Герой империи. Война за Европу

– Так что, товарищ Василевский, доставайте свой планшет и пишите приказ товарищу Жукову. Необходимо посадить на танки в виде броневого десанта сколько получится пехоты и уже завтра на рассвете бросить их в рейд на Яссы. Следом за танками должны выступить кавалерийские дивизии второго и пятого кавкорпусов. При этом считаем необходимым захватить и сохранить для дальнейшего использования железнодорожный мост в Унгенах и шоссейный мост в Леушенах…

И тут снова заговорила Илина Ке:

– Вашим быстроходным танкам даже с десантом на броне до Ясс – один суточный переход, а для кавалерии – два форсированных марша. Прикрытие рейда с воздуха и удары по приближающимся вражеским резервам мы гарантируем. В таком случае, когда к Яссам подойдут первые вражеские части, там, в обороне, уже будут находиться до двадцати тысяч вашей кавалерии и триста танков. А это серьезная мощь, которая сможет продержаться до подхода основных сил. Тактики дейчей, когда им было позволено делать все, что вздумается, именно так и поступали, неизменно оказываясь в выигрыше.

– Вам все понятно, товарищ Василевский? – подытоживая дискуссию, спросил Верховный.

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил заместитель начальника Генерального штаба, – мне все понятно.

– Тогда переносите на свою карту оперативную обстановку и пишите на своем планшете приказ, а мы с товарищем Ке его заверим, – сказал вождь советского народа. – Чтобы организовать рейд, у вас с товарищем Жуковым есть еще как минимум шесть часов. Время пошло.

20 октября 1941 года. Полдень. Бухарест. Королевский дворец.

С того самого дня, как в небесах над Землей завис гигантский космический корабль, помеченный знаком красной пятиконечной звезды, многие люди в румынской правящей верхушке потеряли покой и сон. Их навязчиво преследовало ощущение острого кола, уже подобравшегося к заднице на толщину штанов. Еще немного – и все: раздастся треск, хряск, сдавленный стон и… медицина будет уже будет бессильна. Пришельцы – они ведь не в игрушки играют, а требуют безоговорочного подчинения. И чем дальше развивались события, тем сильнее подтверждались эти предчувствия. Правда, первоначально мальчиками для битья были выбраны немцы; румынский истеблишмент мог наблюдать за их мучениями, удобно устроившись в партере. Потом советско-германская война внезапно кончилась какой-то судорожной и торопливой битвой под Оршей – будто немцы делали все возможное, чтобы поскорее отмучиться, проиграть и, наконец, сдаться в плен.

И вот тогда в правящих кругах Бухареста возникло понимание, что теперь настала их очередь. Ведь, в отличие от других союзников Третьего Рейха, Румыния вступила в войну против СССР всей своей армией и даже аннексировала часть советской территории. Оправдания в том, что еще раньше Советский Союз угрозой применения силы вынудил Румынию отдать ему эти земли, не следует брать в расчет: до восемнадцатого года Бессарабия и Буковина входили в состав Российской Империи и в самый разгар смуты их присвоили наглые и вороватые «потомки римлян». Одним словом, Освободительный Поход РККА сорокового года был возвращением краденого, а бухарестским деятелям было бы крайне желательно сидеть на попе ровно, не вякать и не ввязываться ни в какие враждебные СССР военные союзы.

Но, к румынскому несчастью, аккурат после Освободительного Похода к власти в Бухаресте пришел антисемит, ультранационалист и военный диктатор Ион Антонеску – маршал Румынии, не выигравший ни одной битвы. Сначала он делил власть с так называемой Железной Гвардией – румынским аналогом штурмовых отрядов. При этом Железная Гвардия была объявлена правящей партией, а премьер-министром стал сам Ион Антонеску. Потом двум котам стало тесно на одной ветке – и при поддержке гитлеровской Германии в январе сорок первого года господин Антонеску совершил очередной переворот, назначив самого себя единоличным правителем всея Румынии, так называемым «кондукатором». При этом он просто и незатейливо разогнал Железную Гвардию, отменил конституцию и разделение властей, запретил все без исключения политические партии и, словно какой-нибудь вождь африканского племени мумба-юмба, правил, опираясь непосредственно на армейские штыки.

Только Румыния из всех гитлеровских сателлитов объявила СССР войну одновременно с Германией, выделив для этого большую часть своей армии. Причиной такой прыти являлось то, что господин Антонеску претендовал не только на возвращение утраченной в сороковом году Бессарабии, но и надеялся прирезать к своему государству советские земли за Днестром, так называемую «провинцию Транснистрия». По замыслу румынского диктатора, таким путем нищее третьесортное европейское государство должно было превратиться в так называемую Великую Румынию (на языке «потомков римлян» – «Романиа Маре»). А потом… потом из черных глубин космоса пришел толстый полярный лис и всех больно пребольно перекусал, поставив жирный крест на всех мечтах и планах будущих хозяев мира.