Герой империи. Война за Европу

Советская авиация, поднявшись в небо на самом рассвете, даже без учета действия в воздухе «белых защитников», с первых же минут наступления завоевала в небе над Бессарабией безоговорочное господство. В отличие от других приграничных округов, в Одесском досконально выполнили директиву от 21 июня, до наступления темноты перегнав все исправные самолеты с базовых аэродромов на полевые площадки. В силу этого первый, наиболее страшный удар люфтваффе по спящим аэродромам в полосе будущего Южного фронта пришелся в пустоту, и советские ВВС на этом направлении встретили врага во всеоружии. Здесь, в небе над Прутом, был сбит первый мессершмитт. Здесь, в рядах своего полка, дерется с врагом молодой Александр Покрышкин – сейчас его МиГ-3, с подвешенными под крылья эрэсами, направляется в сторону Кишинева громить железнодорожный узел. До полка МиГов там уже поработали «пешки», а последними править недоделки «вручную» прилетят тихоходные, но очень целкие[35] бипланы «чайка».

Появления противника в воздухе не ожидается, и поэтому МиГи выступают в качестве эрзац-штурмовиков. На пригородном аэродроме в Рышкановке – море огня; вздымается в октябрьское небо столб смоляного черного дыма, – а это значит, что теперь ни один румынский истребитель оттуда уже не взлетит. Там со всей темноэйджеловской тщательностью поработали космические истребители – благодаря защитным полям они становятся нечувствительными к мелкокалиберной зенитной артиллерии, – и вот результат: все в труху, в хлам, невосстановимый никаким образом… Такой же хаос творится у румын со связью. Разбитый на террор-группы егерский батальон порезал где мог телефонные провода и устроил резню курьерам и посыльным, а системы радиоэлектронной борьбы подавили примитивные эфирные коммуникации. Ну прямо вывернутое наизнанку двадцать второе июня того же сорок первого года…

А на земле в это время инженеры серых наводят через Днестр невидимые мосты и по колеблющимся подобно толстому резиновому матрасу речным водам к западному, затянутому пылью и дымом берегу; уставив перед собой штыки, бежит чрезвычайно злая советская пехота. Те мамалыжники, что пока еще не убиты, не ранены и набрались храбрости выглянуть из окопов, видят это воистину апокалиптическое зрелище – и, тараща глаза от изумления, начинают суеверно креститься. Русские солдаты густой массой бегут на них прямо по поверхности речных вод, а над ними плещутся на ветру алые знамена. И вот уже одни румыны сидят на дне окопов, прикрыв руками головы (мол, не убивай, дядька), а другие улепетывают в тыл со всех ног. И лишь немногие пытаются оказать сопротивление, но оживающие то тут, то там пулеметы тут же гасят выкаченные на прямую наводку трехдюймовые орудия. Вот пехота добежала, вскарабкалась на крутой подъем и принялась кидать гранаты и усиленно работать штыками. Первая линия траншей взята, враг из прямой видимости исчез – а значит, пушки на передки и вперед, поддерживать царицу полей огнем и колесами.

А там, на другом берегу – оккупированный врагом советский город Бендеры. Ширина Днестра в полосе форсирования – от ста до ста пятидесяти метров; сама эта полоса, имея своей осью железнодорожный мост, составляет шестнадцать километров. На каждую вводимую в прорыв армию нарезано по четыре километра фронта. И если тринадцатая армия (после Рокоссовского принятая бывшим командующим 5-й армией генералом Потаповым), пробив дыру в тонкой румынской обороне (мамалыжники те еще фортификаторы), сразу выходила в чистое поле, за которым лежала дорога на Кишинев, то десятой армии еще предстояло взять превращенное в опорный пункт село Варница. В лоб Бендеры штурмует двадцатая армия, имеющая центром своего построения взорванный железнодорожный мост. Четвертая же армия (которой снова командует генерал Чуйков) форсировала Днестр в промежутке между городским кладбищем и селом Хаджимус – и сразу же развернулась фронтом на юг с целью предотвратить возможный румынский контрудар под основание прорыва.

На севере, в районе Хотина, все происходило похоже, но с поправкой на масштаб. В лоб этот слабоукрепленный населенный пункт, обороняемый одним полком седьмой румынской пехотной дивизии, атаковала двадцать первая армия. Опять получилась ситуация вывернутого наизнанку двадцать второго июня: общее превосходство в силах наступающих оценивается как трехкратное, а перевес на направлениях главных ударов может составлять десять и двадцать крат. Одновременно с ударом по Хотину, значительно севернее этого города, в районе сел Рашков-Гордовцы, девятнадцатая армия практически без сопротивления форсировала Днестр и, прорвав фронт на стыке чрезвычайно растянутых восьмой и седьмой румынских пехотных дивизий, сразу углубилась во вражескую оборону, имея задачей к полудню выйти на магистраль Хотин-Черновцы.