Герой империи. Война за Европу

А вот после эвакуации 11-й армии к себе нах Фатерлянд положение противостоящих сторон в советско-румынском конфликте радикально изменилось. В то время как Румыния и Венгрия, потеряв немецкую поддержку, готовились к отчаянной обороне, советские войска перемещались на юг целыми армиями. Причем это были армии, уже получившие боевой опыт в сражениях на Днепре и ранее доукомплектованные до полного штата за счет маршевых батальонов резерва: 4-я, 10-я, 19-я, 20-я, 21-я, а также прославленная 13-я. Вместе со свежими войсками, практически утроившими или даже учетверившими силы фронта, на юг прибыл и новый командующий – Георгий Константинович Жуков. Прославленному на Халкин-Голе генералу армии не довелось стать победителем фельдмаршала фон Клюге, эту честь у него отобрал выскочка и сопляк Рокоссовский, – и вот теперь он твердо вознамерился сорвать зло хотя бы на румынской армии, разорвать ее на части и вбить в прах, где ей и место.

Главный удар планировалось нанести южнее Кишинева, от Тирасполя на Яссы. Там, за боевыми порядками 9-й армии, узкими атакующими колоннами сосредотачивались четыре «свежих» армии из шести: 4-я, 10-я, 20-я и 13-я. Две других армии – 19-я и 21-я – готовились нанести вспомогательный удар от Хотина на Черновцы и далее, с глубоким обходом через Сучаву, снова на Яссы. В случае успеха операции в кольцо окружения попадали примерно две трети всей действующей румынской армии, а дорога на Бухарест оказывалась открытой.

Год назад «старый»[34] король Кароль II, испугавшись столкновения с Красной Армией, отдал ту же Бессарабию без боя, что вызвало настоящую бурю возмущения в обществе, приведшую к профашистскому дворцовому перевороту. На трон тогда снова вернулся «молодой» король Михай, лишенный всех властных полномочий, а всесильным правителем (по-румынски «кондукатором») стал маршал Румынии Ион Антонеску. Ради обратного захвата Бессарабии этот Антонеску вступил в войну против СССР на стороне гитлеровской Германии, и теперь, не желая возвращать краденное, закусил удила – и будет за это серьезно бит. Попытка провести наступательную операцию такого масштаба против вермахта, можно было бы, пожалуй, признать авантюрой (ибо Красная Армия еще далеко не достигла пика своей боевой мощи), но против «потомков римлян» риск неудачи был приемлемым.

За полтора часа до восхода солнца, ровно в пять, под Тирасполем и Хотином яростно, с уходом в оглушительное крещендо, загрохотали орудия крупных калибров, сметая с противоположного берега Днестра все живое и неживое. Красная Армия не только вернула себе новенькие пушки-гаубицы, просранные «гениальным» Павловым в ходе Приграничного сражения, но и добавила к ним немецкие трофеи, захваченные в ходе Смоленской битвы. Трофейными были также полугусеничные тягачи и транспортеры, обеспечивающие этой артиллерии подвижность. Впрочем, в данный момент, при работе со стационарных позиций, это не представляло особой важности.

Румынская артиллерия отвечала вяло, будто спросонья, тем более что укомплектована она была русскими пушками периода Первой Мировой Войны, изрядно уступающими по дальнобойности новейшим образцам советской артиллерии. К тому же артиллеристы специальных «контрбатарейных» артполков РККА, оснащенных сверхдальнобойными по тому времени пушками-гаубицами А-19, по указаниям «сверху» оперативно переносили огонь на оживающие румынские батареи, засыпая их градом двадцатикилограммовых осколочно-фугасных гранат. А это – гостинцы, способные заставить заткнуться любого нахала.

В результате такой деятельности к тому моменту, когда над горизонтом показался краешек солнца, на западном берегу Днестра не гавкала уже ни одна румынская собака. Там царили хаос и смятение, ибо два батальона штурмовой пехоты, оставленные Ватилой Бе «на хозяйстве», одновременно атаковали штаб 3-й румынской армии в Бельцах и 4-й армии в Кишиневе. Это были стремительные и кровавые операции в любимом для штурмовой пехоты стиле: «пленных не брать, убить всех за сорок восемь секунд». Своих боевых подруг не подвели и советские бойцы, приставшие к штурмовой пехоте еще в Минске. Жалеть вороватых румын в островерхих шапках, отдаленно похожих на буденовки, было не за что. И поэтому, когда штурмовая пехота попрыгала обратно в свои шаттлы и отступила, на месте румынских армейских штабов остались лишь дымящиеся развалины и изуродованные трупы. С корпусными и дивизионными штабами поступали проще. После выявления сетью разведывательных сателлитов их текущего местоположения «белые защитники» с «Полярного Лиса», а также пикировщики и штурмовики РККА, наносили по ним точечные бомбоштурмовые удары. Конечно, после таких налетов живых в этих штабах оставалось предостаточно, но полноценно управлять войсками эти люди уже были не в состоянии.