Герой из героев. Баснями сыт не будешь

— Зря вы так, почтенный Далсинор, решили. Эта сволочь так просто не помрёт…. Эй! Мальчик мой гениальный! А, может, тебе к светильнику верёвку привязать, э?! Наверх выбраться не желаешь?

— А давайте вы свяжете лестницу!

Может кто-то и обладал достаточной сноровкой, чтобы подтягивать себя наверх всё то расстояние, что я падал, однако я в своих физических возможностях никак не сомневался. Точно бы грохнулся где посреди пути! Несмотря на то, что долгое путешествие по родному миру значительно улучшило состояние моих щуплых мышц, я всё равно оставался обычным человеком, а не силачом или атлетом…

В конце концов, я маг! И мне можно не страдать комплексами по поводу физической составляющей!

— Угу. Крючком до ажурных кружев царского нижнего белья! — донёсся до меня ехидный ответ Арнео. После чего сверху полетели клочья мха из разбитой склянки. Они красиво и неторопливо опускались подобно плавно падающим звёздам или пушистым хлопьям радиоактивного снега.

В яме стало немного светлее. Не особо, но я хотя бы понял, что мягкое под моими конечностями оказалось начавшей разлагаться плотью.

— Я нашёл вторую часть гномов! — тут же завопил я, и в разговор теперь вступил и Далсинор:

— Какую вторую?!

— Ту, что обычно на костях держится!

— Чего-чего?!

— Здесь полно тухлого гномьего мяса и их гниющих потрохов, почтенный!

— Ах ты, мерзкий щенок!

Сверху послышалась приглушённая ругань. Но мне было не до конца понятно, о чём спорят Арнео с Далсинором, так что я начал собирать в ладонь гаснущие ошмётки мха. Пропитываясь кровью, они переставали светить.

— Эй, Странник!

— Что? — откликнулся я на клич Арнео.

— Там, внизу, ты видишь какой иной выход? А то у верёвки не хватит длины, даже если забить на идею плетения лестницы.

— А верёвку доплести?

— Не из чего!

— Может, цепь?

— Некому ковать!

— Вы там совсем безрукие, что ли?! — вконец рассердился я, но тут узрел проход и задумчиво сообщил. — Здесь есть ответвление… Кажется, в сторону завала.

— На том же уровне высоты? Или сможет на другой ярус вывести?

— Отсюда не видно. Но вроде ровно всё.

— Почтенный Далсинор говорит, что это хорошо, так как за завалом тоннель на спуск идёт. Мы вполне можем наткнуться на перемычку, и тогда он с удовольствием поговорит с тобой. С глазу на глаз!

— А если не будет ничего такого?

— Ты как будто вчера родился! Не будем же мы ради тебя такой путь обратно делать.

— Морьяр, — тут же заныла Элдри. — Мы не оставим Морьяра!

— Ну-ну, — начал успокаивать её бог. — Мы не оставляем его… А предоставляем своей особенной уникальнейшей судьбе.

— У-у-у!

— Странник! — перекричал не утихающие рыдания гном. — Лови!

Видимо, Далсинор успел сбегать до лагеря и обратно, ибо возле меня бухнулся мешок с моей поклажей. Я с превеликим удовольствием нащупал не только свои вещи, среди которых лежали съестные припасы, но и привязанный к ним самодельный факел Арнео. Бог накануне кропотливо и непрофессионально сооружал его под мои неодобрительные взгляды.

Зажечь фитиль оказалось просто. Яму тут же наполнил подрагивающий тёплый свет огня. И пусть это мало решало мою проблему воссоединения с отрядом, я почувствовал себя увереннее и, не прощаясь, двинулся вперёд по тоннелю.

* * *

Просто так вышагивать вперёд было муторно скучно, поэтому я начал осмысливать произошедшие события.

Несомненно, Ужас Глубин полностью подтвердил своё название. Он внушал своим жертвам их потаённые страхи, но… для чего? Питался он эмоциями или это была самозащита? Или и вовсе развлечение? Кто-то же отделил плоть от костей и занялся искусством творения. И пусть, конечно, никто не мог утверждать, что ни один гном при этом не оказался съеден, я всё равно был уверен, что если бы интерес Ужаса Глубин состоял только в физическом насыщении, то он бы бережнее относился к мясу.

Пожалуй, пока я мог отнести данную аномалию аж к семи классам живых существ. Первый из них, именуемый…

— Именуемый, — медленно, только что не по слогам, произнёс я вслух, чтобы подстегнуть память. — Именуемый…

Мне пришлось остановиться от потрясения. Из семи классов (или я думал о пяти?) не вспоминался ни один.

— Да что же это такое!

Я раздражённо сел на холодный пол, поджал под себя ноги и, удобно пристроив факел рядом, соединил кончики пальцев. Эта поза считалась классикой для активации… чего-то там.

Дряньство!

Я же лучший ученик… неофит? Выпускник? По какому направлению?

Неужели вскоре я потеряю все свои знания? Медленно, капля за каплей, превращусь в тупое подобие человека? Осознаваемо забуду всё о себе?! Как полное ничтожество, свернувшись клубком в этой каменной могиле, перестану дышать?!

Способность сделать глубокий вздох несколько усмирила паническое настроение. О кое-чём я ещё помнил. А потому слегка наклонился вперёд и начал рисовать пальцами на пыльной поверхности пола фрагменты воспоминаний. Остатки разума вопили, что надо сделать хоть что-то, прежде чем окончательно потерять себя. Наверное, я был умён когда-то, раз предвидел тщетность попыток иных логических рассуждений и действовал столь уверенно.

— Эветта, — вывел я имя под изображением женского лика.