Герой из героев. Баснями сыт не будешь

— Тогда показывай, откуда ты сюда попала. Может, удастся вернуться к завалу.

— Зачем?

— Там полно припасов.

— Мы не пойдём искать Ужас Глубин? — надула она губки.

— Нет, конечно! Мы благоразумно устроим лагерь и станем поджидать либо Лайрэма с Далсинором, вкупе с их отчётом о проделанном пути и свершениях, либо дождёмся отправленных Ванесцарной новых гномов. Опишем им, что можем рассказать уйму наиважнейшей информации только королевне, и таким образом отправимся в Грах’морннор. А там уж найдётся обстоятельство какое, чтобы покинуть мрак гор.

— Это как-то не честно.

— Мало чести в том, чтобы быть мёртвым. И поверь, никому ни эти честь да совесть не нужны, чтобы счастливо жить. Кроме того, Лайрэм вот бог и спуском в подземелья почти ничем не рискует. Далсинор — превосходный воин и сам по себе гном. Для него эти тоннели дом родной. А вот моя персона ни коим образом не видится мне подходящей для нынешнего приключения!

— А моя?

— Так! Держи фонарик повыше и веди, откуда пришла.

— Ладно, — согласилась Элдри.

Девочка дружелюбно улыбнулась, и я повыше приподнял уголки своих губ ей в ответ. Подобные социальные мелочи значительно упрощают общение и взаимопонимание. Однако не успели мы проделать и нескольких шагов, как тоннель наполнило зелёное свечение, исходящее от прорвавшего текстуру этого мира потока смерти. Привычные мне маски мертвецов закружились в хороводе. Сердце забилось чаще от сладкого предвкушения будущей свободы и некоего неприятного предчувствия, но я преклонил колено со спокойным изяществом. Элдри, прежде чем фонарик погас так, словно бы сильный порыв ветра задул свечу, отшатнулась да спряталась за меня. Затем схватилась за моё плечо тонкими пальчиками. Я протянул руку, чтобы стряхнуть ладонь девочки, но… лишь положил поверх её кисти свою.

— Зовущий себя Странником…

— Посмевший обрести имя!..

— Наш верный служитель…

— Или наш отступник?…

— Желаю дать знак ему…

— Желаю познать помыслы его…

— Желаю ведать тайное его…

— Новое свершение для испытания…

— Старое окончание прежнего…

— Убей дитя…

— Заверши начатое…

— Закончи путь и возвращайся…

— Дай лицезреть твоё решение…

— Покажи, кто ты есть…

— Открой себя Тьме!..

— Тьме…

Вот оно! Знак! Не нужно больше спешить ни в какой Юдоль! Можно вернуть себе уже вычеркнутые годы жизни. Из всех дел — только избавиться от девчонки! Я столько раз спасал её. Настала пора оставить эту традицию. Пора перечеркнуть тенденцию одним взмахом меча или быстрым поворотом рук, в хватке которых окажется её раздражающе болтливая голова!

Резко поднимаясь, я повернулся лицом к Элдри. Она часто моргала ресницами, едва сдерживая слёзы, нервно теребила край одежды, но в целом представляла собой полное смирение. Доверчивый взор не предполагал даже тени мысли о том, что я причиню ей зло. Она ждала только защиты от пугающей её Тьмы.

Моё нутро отчего-то охватил жуткий страх. До спазмов! Мне тяжело даже стало сделать глоток воздуха. Сердце сковало и болезненно кольнуло.

Необходимость разрывала меня на части!

И… я застыл.

Полностью.

И телом. И разумом.

Совсем давно, когда я был ещё неотесанным учеником, классу дали задание по остановке внутреннего диалога. И, пожалуй, только такая бестолочь, какую я в те времена из себя представлял, могла совершить столь грандиозную ошибку.

Кстати, может отсюда и брала начало моя дотошность в трактовке значений слов, но мне никто не объяснял, что помимо «диалога» существовало ещё и понятие «монолог»!

Как результат, я думал, что задание предполагало не прерывание задушевного разговора самого себя с самим же собой, а в принципе требовало отключение любого голоса. Я изводил и изнурял свой мозг. Однако за долгое время смог добиться лишь около пяти минут полной тишины в голове. Ни о чём, если вспомнить, что по словам учителя жить в состоянии без внутреннего диалога стоило всё время. Кроме того, тревожило меня и обстоятельство, что никаких положительных тенденций в ходе практики я у себя не отметил. Скорее, приходилось делать заключение, что несмотря на то, что восприятие усиливалось, в остальном моё развитие тормозилось. Так что, по итогу, в какой-то момент я поделился своими соображениями с Эветтой, и она, хихикая, объяснила мне наконец-то разницу между «диалогом» и «монологом». Но не особо полезный навык по остановке всей мыслительной деятельности я сохранил на всю жизнь. И конкретно сейчас и применил его.

— Это было глупо, — произнёс я вслух и расхохотался во весь голос.

Серьёзно! Если Ужасу Глубин хотелось подловить меня на моих страхах, то стоило соединить их. А так я прекрасно проанализировал ситуацию.

За всё время моего отключенного мыслительного процесса ничего не происходило. Элдри так и стояла в той же позе, готовясь вот-вот зарыдать. Маски Тьмы по-прежнему кружились в водовороте, но выжидательно молчали. Словно бы некто поставил на паузу компьютерную игру.

…Пожалуй, это не очень хорошее сравнение. Пусть будет лучше так. Сценарист, которым являлся мой собственный мозг, просто-напросто перестал писать текст, и актёры не знали, что им делать дальше.