Герой из героев. Попытка не пытка

– Хотел вот узнать, кто бы мог нас с дочкой на постой взять? На две ночи только и надо.

Одной ночёвкой я не мог ограничиться. После житья в подземном укрытии, чрезмерно грязном и пыльном, и после дискомфортной дороги мне хотелось хорошенько попариться в бане. А сегодня, да и завтра до обеда, вряд ли бы кто-то здесь оказался в состоянии истопить её. Да и заняться обменом Опала на лошадь стоило. Коровы к долгим странствиям не пригодны, как выяснилось. Седла на них плохо держатся. Кроме того, меня нисколько не прельщало в дальнейшем также останавливаться трижды в день ради того, чтобы заняться дойкой.

Парень поднял на меня полный ненависти взгляд. Я не понимал, чем вызвал такие бурные эмоции, но мгновенно порадовался, что оставил Элдри за частоколом. Пожалуй, разумнее некуда было приказать ей пасти нашу верховую живность. Прошки нравились мне всё меньше и меньше.

– А-а-а! – вдруг во весь голос завопил парень и гневно заорал. – Мою Аглаю проклясть решил! Кто только тебя сюда подослал, а?

На мгновение я впал в ступор, но потом понял, что рыжая Аглая из шайки Ашера скорее всего была только тёзкой некой здешней Аглаи.

Между тем гуляющие люди замолчали и столпились вокруг меня. Постепенно их голоса стихли.

– А ну! Дайте-ка пройти! – с крепко сжатыми кулаками прошёл через толпу высокий мужик – обладатель огромных бицепсов, украшенными широкими бронзовыми браслетами. Он пристально уставился на меня, и я тут же ощутил себя кем-то крошечным и жалким. – Чего тебе здесь, бестия, надобно?

– Пожалуй, уже просто уйти отсюда.

– Ха, счас! А ну говори, кто тебя подослал свадьбу моей дочке спортить? А? Ты, Вешняк?

– Нет! – гордо ответил ранее вопивший парень. – Это я чужака и выявил.

– Ты? Ты взял да и выявил? Одумался скорее да не стал зло чинить! Чего брешешь‑то, собака!

– Погодите, меня никто сюда не зазывал, – не имея причины доводить собеседников до не желаемого уровня агрессии, как можно миролюбивее сказал я. – Я просто устал в дороге. Думал, здесь отдохнуть будет можно.

– Добрые люди последнюю неделю до Хлеборода с семьёй проводят, а не по дорогам шляются… Кто таков? Вор никак?

– Бард, – поразмыслив, солгал я.

– Эм-м, бард? – переспросил отец невесты.

Судя по его лицу, он резко остыл, и мне такая его реакция понравилась. Правда, ещё больше мне понравились последовавшие за этим жизнерадостные возгласы.

– Юнфель, как подвезло же тебе!

– И то правда. Сколько ж можно одни и те же песни горланить?

– Хо-хо, Юнфель. Вот удача!

– Да какая такая удача? – громко и недовольно заворчал огромный мужик. – Сжечь его, окаянного, надобно!

Мне было крайне сложно поверить, что я всё правильно расслышал.

– Чего? Чего вы со мной сделать намерены?

– Обычай таков, – разъяснил Юнфель, глядя на меня. – Чтоб порчи не было, никого из посторонних нельзя в живых оставлять.

– Окстись, брат! – донеслось из толпы гостей. – Да чего его, дурака, жечь?

– Тем более, что барда, как и жреца, завсегда зовут. Их можно и нужно приглашать! – веско добавил кто-то, и я тут же уверенно закивал головой, соглашаясь со сказанным.

– Юнфель, не дури. Сажай его за стол скорее! Пусть нас повеселит да молодым песни напутственные споёт.

– Пап, ну пожалуйста. Прошу тебя! – взмолилась юная девушка, одетая в голубое платье с красиво вышитыми по низу подола яркими цветами. – Наше село маленькое, все его стороной обходят. А тут чудо, бард сам пришёл. Какое ж это проклятье? То знак, что хорошим замужество моё станет. Не гони счастье с моего порога.

– Ну, как скажешь, дочка! – подумав, махнул рукой Юнфель. – Давай, бродяга, садись к столу ближе… Только где же твой инструмент? Или на флейте никак играешь? Это хорошо. Люблю флейту слухать.

Назвался груздем – полезай в короб.

… Если сбежать не можешь.

– У меня за частоколом дочка небольшая сторожить поклажу осталась. Ничего, если за ней схожу да вернусь? А то у вас лес поблизости. Волки там… Медведи.

– Давай, уж. Иди, веди, – ответил за отца невесты жених. Юнфель уже пошёл занимать своё место за общим столом, ломящимся от яств.

Первую часть разрешения я выполнил, но ко второй так и не приступил. Напротив, хотя в животе было пусто, если не считать молока, часом ранее сдоенного частью в котелок, частью на землю, я без тени сомнений подсадил развеселившуюся без моего общества Элдри на корову да поспешил прочь от столь гостеприимной деревеньки.

– Почему мы уезжаем? Там вроде же весело было.

– Только для тех, кто обычаи соблюдает. А я впервые слышу о том, чтобы для счастья молодых в день свадьбы незнакомых людей сжигать следовало!

– Мама мне рассказывала такую сказку. Только там не сжигали, а злого чужака метлой из дома до городских ворот гнали.

– Городских ворот? Видимо это вынужденное искажение традиций в условиях изменившейся среды. Здесь-то всё по серьёзному!

– Что?

– В городе не так заботятся о сохранении обычаев, как о прибыли. Если каждого торговца, не знающего обо всех запланированных свадьбах, на костёр отправлять, то и города не останется.