Герои Коммуны

Десять дней Делеклюз оставался прикованным к постели. А за это время на Коммуну обрушились новые испытания и военные поражения. 4 мая версальцы с помощью измены захватили редут Мулен-Саке, атаковали и захватили Кламар, начали ожесточенные наступательные бои в Ванве, усилили артиллерийский обстрел западных и южных кварталов Парижа. А новый доенный делегат полковник Россель занимается не руководством военными операциями, а борьбой против Центрального комитета Национальной гвардии, претендовавшего на власть. Россель раздумывает над предложениями некоторых экстремистов совершить военный переворот и установить единоличную диктатуру. Положение военного делегата окончательно запутывал вновь созданный в отсутствие Делеклюза Комитет общественного спасения, где Феликс Пиа творил невероятные глупости. Но главное, что особенно тяжко сказалось на положении Коммуны, — совершившийся в начале мая раскол на «большинство» и «меньшинство». Они начали открытую яростную борьбу между собой, к великой радости версальцев. Отсутствие Делеклюза имело пагубные последствия. Ведь он сумел остаться чуждым борьбе партий, личным дрязгам. Только он один мог быть арбитром; только его авторитет мог предотвратить гибельный раскол. Люди, не считавшиеся ни с кем и ни с чем, вроде Пиа или Риго, побаивались Делеклюза. Он один умел заставить себя слушать. Феликс Пиа, воспользовавшись болезнью Делеклюза, совершенно распоясался в своей театральной безответственности. В то время как рядовые коммунары героически гибли на укреплениях, Коммуна терзала сама себя в бесплодных распрях. Лиссагарэ пишет: «Болезнь Делеклюза, приковавшая его к постели, оставляла свободное поле для интриг Пиа. Делеклюз всех да стоял за единство; Пиа предпочитал видеть Коммуну скорее мертвой, чем спасенной теми, кого он ненавидел, а он ненавидел всех, кто смеялся над его безумными выходками».

Только 8 мая Делеклюз встал на ноги и приступил к работе. Выздоровел ли он? Нет, видевшие его тогда люди утверждали, что он не только говорил, но и дышал с трудом. Россель, например, заявлял, что это был «ходячий труп». Однако известие о новых несчастьях Коммуны породили в нем какую-то необычайную нервную энергию, придавшую неожиданную силу этому окончательно измученному человеку.

В этот день он является в Ратушу и присутствует на заседании Коммуны. Вместе с Авриалем, Мортье и Вердюром он составляет воззвание к национальным гвардейцам XI округа, избравшего Делеклюза в Коммуну. Это суровый призыв к смертельной борьбе. Интересно, что старый якобинец до этого воздерживался от каких-либо намеков на социалистический характер борьбы Коммуны. Здесь впервые говорится не только о борьбе за республику против монархии, но также о борьбе между «капиталом и трудом». Делеклюз пишет о том, что «в тысячу раз лучше погибнуть, чем покориться позорному игу рабства».

Между строк воззвания чувствуется, что старый якобинец не питает иллюзий в отношении будущего Коммуны, что он ожидает грозных событий.

VIII

Вечером 8 мая подходит к концу героическая оборона форта Исси. Его немногие оставшиеся в живых защитники, осыпаемые непрерывным огнем снарядов и пуль, почти полностью окружены. После 7 часов вечера они начинают покидать остатки укреплений. В Париже об этом еще никто ничего не знает. Только в полдень 9 мая на стенах Парижа появилось множество афиш, подписанных Росселем: «Трехцветное знамя развевается над фортом Исси, оставленным вчера вечером его гарнизоном». Тягостное известие тем более озадачивает коммунаров, что оно составлено в выражениях, уместных для сообщения о победе. «Знамя развевается» — так мог бы написать Тьер!

Делеклюз узнает об этом в военном министерстве. Он ищет Росселя, требует объяснений. В ответ полковник заявляет о своем окончательном решении уйти в отставку. Делеклюз спешит в Ратушу. В зале заседаний Коммуны все идет так, будто ничего не случилось. Члены Коммуны спорят, как обычно, о неточностях в протоколе предыдущего заседания. Возбужденный вид внезапно появившегося Делеклюза сразу привлек внимание участников заседания. А он минуту прислушивается к привычным словам оратора и вдруг, гневно прерывая его, начинает быстро говорить своим хриплым, слабым голосом, в котором звучат горе и ярость:

— Вы занимаетесь спорами в то время, когда объявлено о том, что трехцветное знамя развевается над фортом Исси. Граждане, надо принимать меры без промедления. Я видел сегодня утром Росселя; он подал в отставку, он твердо намерен остаться при своем решении. Сегодня утром версальцам удалось вступить в форт; там ничего не взорвали, не было мин. Измена обступает нас со всех сторон! И трехцветное знамя над развалинами. Восемьдесят пушек угрожают нам с Монтрету. Я обращаюсь ко всем вам!

В зале сильное волнение. Тяжелая весть, которую принес Делеклюз, его страстная, взволнованная речь пробуждают всех и заставляют вспомнить о смертельной опасности. Как будто сама революция говорит устами седовласого, задыхающегося человека, напоминающего членам Коммуны об их исторической ответственности.