Герои Курской битвы

Танки Ротмистрова продвигались быстро, но задача дня всё же выполнена не была. Ватутин телеграфировал в штаб 5-й гвардейской танковой армии: перед вами слабые заслоны, но действия вашей армии медлительны и пассивны.

Из журнала боевых действий: «К исходу 20.7. достигли рубежа:

18 ЗТК — наступая в первом эшелоне, овладел СОЛОНЕЦ, ЯКОВЛЕВО. Получил задачу — овладеть КРАПИВИНСКИЕ ДВОРЫ. Поставленную задачу — перерезать БЕЛГОРОДСКОЕ ШОССЕ корпус выполнил».

Второй гвардейский Тацинский танковый корпус в эти дни был выведен из состава армии. Танки и тяжёлое вооружение корпус передал 2-му танковому корпусу. Но и 2-й ТК вскоре приказано было передать в распоряжение 5-й гвардейской общевойсковой армии генерала А. С. Жадова.

Этот бросок армии Ротмистрова к старой линии обороны оказался кровавым. К примеру, в районе Вислое отряд генерала Труфанова вырвался далеко вперёд и оказался отрезанным от основных сил армии. Постоянно отстававшие соседи труфановцам не помогли. В результате окружённые вырвались с большими потерями.

С выходом на линию 5 июля дальнейшее наступление армии Ротмистрова штаб фронта определил как «нецелесообразное» и приказал отвести корпуса в район Яковлево, Большие Маячки, Лучки, Грезкое и Сухое Солотино — «для восстановления материальной части, а также для накопления запасов горючего, боеприпасов и продовольствия».

Предстояло новое наступление.

11

Полевые ремонтные мастерские работали день и ночь. С запчастями стало полегче. Теперь бывшее поле боя было за танкистами Ротмистрова, и то, что не успели утащить немцы, стаскивалось к передвижным мастерским. «Тридцатьчетвёрки», «семидесятки» и трофейные машины вытаскивали из болот и рек, с разбитых снимали уцелевшие узлы и моторы, пушки и детали ходовой части. Иногда из двух-трёх, четырёх-пяти танков удавалось вернуть в строй один. Иногда достаточно было заменить башню или мотор, пушку или заменить выбитые артиллерийской болванкой катки и гусеницы. Иногда — просто вытащить боевую машину из болота или оврага.

Часть танковых моторов и запасных частей ремонтники получили из резерва фронтовых баз бронетанкового снабжения. Поступили и новые машины.

Мотострелковые бригады и батальоны получили пополнение.

В один из дней тылового затишья состоялась встреча Ротмистрова и Ватутина в штабе Воронежского фронта. На ней комфронта высказал свои претензии к действиям армии. Шла речь и о действиях танковых войск на всём фронте. В мемуарах Ротмистров ни словом не упомянул о комиссии Г. М. Маленкова. Зато не преминул бросить камень в соседа: «Не обошлось без упущений в использовании танковых армий, в частности 1-й танковой армии генерал-лейтенанта танковых войск М. Е. Катукова». Самое скверное, что об «упущениях» в действиях танковой армии Катукова автор мемуаров повествовал от лица Ватутина. Но надо честно признать: у М. Е. Катукова и его 1-й танковой армии на Курской дуге получалось лучше. И собственных потерь меньше, и трофеев больше. И горькие уроки сосед усваивал быстрее.

Ротмистров вспоминал: «Получив предварительные указания о подготовке к наступлению, я вернулся на свой КП, расположенный в хуторе Береговой.

Началась подготовка ко второму этапу Курской битвы — к контрнаступлению на Белгородско-Харьковском направлении, или операции „Румянцев“…»

К концу июля армия имела в строю уже 503 танка и 40 САУ. Половина танков и почти все самоходки пахли заводской краской.

Планом предстоящего наступления танковые армии Ротмистрова и Катукова включались в ударную группировку, которой предстояло действовать в полосе 5-й гвардейской общевойсковой армии. Танки составляли подвижную группу. Надо заметить, что эту тактическую схему и в дальнейшем, с незначительными вариациями, будут повторять не раз и не два во время крупных фронтовых и стратегических операций, и всегда она будет оправдывать себя.

Армия вступила в бои в двухэшелонном построении: в первом эшелоне — 18-й и 29-й танковые корпуса, во втором — 5-й гвардейский Зимниковский механизированный корпус. В резерве — отряд генерала К. Г. Труфанова.

После мощнейшей артподготовки вперёд пошли гвардейцы генерала Жадова. Но вскоре темп продвижения пехотных частей начал заметно падать. Немецкая оборона на всю её глубину была ещё не прорвана. Донесения, потоком поступавшие на КП Ротмистрова, где во время начала наступления собрались командармы и представитель Ставки маршал Г. К. Жуков, лишь подтверждали: наступление угасает. И тогда Жуков, оторвавшись от стереотрубы, сказал командующему 5-й гвардейской танковой армией:

— Товарищи танкисты, не пора ли двинуть танки?

Это означало, что немецкую оборону придётся допрорывать. Такое случалось, когда пехота выдыхалась и, чтобы не упустить инициативу и не погубить начатое дело, в дело бросали танки. Манёвр мог быть крайне опасным, особенно если в глубине немецкой обороны была развёрнута сильная противотанковая оборона — артиллерия, окопанные танки, самоходки. Но Жукова, ещё на Халхин-Голе успешно применившего массированную танковую атаку, остановить уже было нельзя.

И танки ринулись вперёд.