Герои Ленинградского Неба

Он развернул свою восьмерку и, прижимая самолет к верхушкам леса, понесся к цели. За ним последовали ведомые.    - .

— Пушки к бою! Огонь! — скомандовал он, нажав на гашетку.

Две пушки, установленные в крыльях штурмовика, исторгая огонь, посылали снаряд за снарядом во вражеские самолеты. Вот от прямого попадания вспыхнул «юнкере», затем взорвался «брустер»... На стоянке бушевал огонь, и все небо над аэродромом вскоре заволокло дымом.

— Пора уходить! — проговорил Никишин, осматриваясь.— Дело сделано. Вон какой пожар устроили — в полнеба! Хорошо горят крестатые!

В этот момент раздалась команда ведущего:

— Всем сбор! Уходим.

Группа «илов» уже отошла от фашистского аэродрома, когда Михаил услышал по самолетному переговорному устройству взволнованный голос своего воздушного стрелка Василия Батизады:

— Командир, «мессеры»! — И в ту же секунду застрочил его пулемет.

«Молодец стрелок! — подумал Никишин.— Хороший у меня щит».

— Командир! Попался один! Сел на мушку,—радостно доложил стрелок,— заковылял к земле!

— Так их, Вася, так! Держись, друг! — подбодрил Никишин стрелка.

В ту же секунду стрелок вновь застрочил из пулемета. И вдруг самолет содрогнулся от сильного удара.

«Кажется, из пушки врезал?! А куда?»—подумал Михаил и спросил стрелка:

— Куда попал? Что с машиной?

— Не знаю, командир. Вроде, цела,— ответил стрелок.— А «мессеры» отстали...

Никишин почувствовал запах горелой резины. В кабине появился дым.

— Горим, Вася! — крикнул он стрелку.

— Вижу, командир. Что будем делать?

— Тянуть к дому. Лишь бы пожар не усилился.

Самолет дымил, стал терять скорость и высоту, отставать от группы. Никишин заметил, как два «яка» из группы сопровождения пристроились к их подбитому «илу».

«Охраняют «ястребки», беспокоятся»,— потеплело на сердце у Михаила.

Никишин посмотрел на часы. «По времени вот-вот должна быть линия фронта. Как-то удастся ее проскочить?»— с тревогой подумал он. Мотор работал с перебоями и еле тянул. В кабине было не продохнуть от едкого дыма...

Но вот наконец-то показалась линия фронта. Они подходили к ней на небольшой высоте и над передовыми позициями противника появились неожиданно. Едва проскочили их, мотор, несколько раз чихнув, заглох. Тяжелая машина сразу осела и стала резко снижаться. К счастью, внизу было более или менее ровно— большая заросшая кустарником луговина.

— Держись, Вася, иду на посадку! — сообщил Никишин стрелку, изо всех сил удерживая самолет в горизонтальном полете.

Штурмовик, оставляя за собой хвост дыма, мчался над самой землей. Вот по крыльям и фюзеляжу стали хлестать ветки, потом самолет с грохотом и треском опустился на фюзеляж, прополз на «животе» десятка два метров, ломая и сминая кусты, на что-то натыкаясь и скрежеща в клубах дыма и пыли, и остановился.

— Жив, Василек? Вылезай быстрее, бежим...

Снимая на бегу парашюты, летчик и стрелок бросились прочь от вспыхнувшего ярким пламенем самолета. На пути попалась им большая воронка от взрыва авиабомбы. Они прыгнули в нее и легли на дно... Раздался взрыв.

— Ну, вот и все. Прощай, дружище! — проговорил Никишин, выбираясь из воронки.

— Да, жаль самолет! — в тон ему сказал стрелок.

— Где мы?

— Похоже, на нейтральной,— ответил летчик, достал из планшета карту и стал сличать ее с местностью. Его догадка подтвердилась. Раздалось несколько взрывов мин. Это фашисты стреляли из минометов по горящему «илу». Самолет действительно приземлился на нейтральной полосе. Обстрел его продолжался. Никишин и Батизада на всякий случай опять укрылись в воронке. Неожиданно они услышали голос:

— Летчики! Давайте сюда, к своим!..

— Нас спасли разведчики-пехотинцы,— пояснил Михаил Дмитриевич.— В полку посчитали, что мы погибли при взрыве самолета, а мы на пятые сутки возвратились. Это был радостный день и для нас и для всего полка. В тот же день нам стало известно, что при штурмовке аэродрома было уничтожено одиннадцать вражеских машин разного типа. Кроме того, четыре вражеских самолета наша группа сбила в воздушном бою. Это была большая победа. Через несколько дней после возвращения в полк мы получили новый самолет и на нем успешно продолжали свою тяжелую работу в огненном небе Ленинграда...

В наградном листе на М. Д. Никишина, подписанном командиром 448-го штурмового авиаполка подполковником Баешко в конце сентября 1944 года, говорится :

«4 августа 1944 года Никишин, командуя шестеркой Ил-2, уничтожал артиллерийские и минометные батареи и живую силу противника в районе населенного пункта Вивикона. Были уничтожены минометная батарея и несколько пушек полевой артиллерии».