Герои Ленинградского Неба

День возвращения в полк был ознаменован многими радостными событиями. Радио принесло весть, что двадцати пяти защитникам Ленинграда, в числе которых был и Николай Федорович Макаренко, присвоены высокие звания Героев Советского Союза. В тот же день он узнал, что за отвагу в последнем воздушном бою его наградили орденом Красного Знамени, а 153-й истребительный авиационный полк за успехи в боевых действиях преобразован в 28-й гвардейский истребительный авиационный полк. Позднее ему было присвоено наименование «Ленинградский».

Сослуживцы горячо поздравили Николая Федоровича с наградами, но многие из них считали, что его песенка в авиации спета. Однако Макаренко и не думал расставаться с авиацией. Правда, иногда его одолевали сомнения: что делать? Может быть, вернуться к своей доармейской профессии фельдшера и лечить людей в своем тихом районном городке Богодухове? Но вправе ли он считать, что это его профессия? Медицинский техникум в Изюме он действительно окончил, но фельдшером так и не стал, потому что сразу после получения диплома ушел в летную школу. Очевидно, придется начинать все сначала...

— Надо не начинать, а продолжать,— рассеял его сомнения при первой же встрече командир полка Сергей Иванович Миронов.— Человеку, хорошо знающему авиацию, после фронта прямой путь в академию.

Так гвардии майор Макаренко стал сначала слушателем подготовительного курса, а затем — инженерного факультета Военно-воздушной инженерной Краснознаменной академии имени Н. Е. Жуковского. В 1950 году он успешно окончил академию и возвратился в авиацию летчиком-инженером высшей квалификации. Умело сочетая летную и. инженерную подготовку с опытом боевых действий на фронте, он целиком посвятил себя воспитанию и обучению молодых летчиков-инженеров, которые до сих пор вспоминают его как хорошего наставника. К наградам за ратные подвиги прибавилась награда за трудовые успехи.

Вот уже десять лет как гвардии полковник-инженер Макаренко вышел в отставку, но он по-прежнему в боевом строю и не расстался с авиацией. Связь с небом продолжается* Все эти годы он работает инженером-конструктором и возглавляет совет ветеранов войны. Часто выступает на предприятиях, в клубах и школах с лекциями по военно-патриотическому воспитанию молодежи.

В торжественные дни, когда Николай Федорович надевает свой парадный костюм, на его груди рядом с Золотой Звездой Героя сияют двадцать боевых и трудовых наград Родины и среди них скромная, но дорогая сердцу медаль «За оборону Ленинграда», напоминающая о боевом крещении в неравных воздушных боях с фашистами в ленинградском небе.

А. СЕИН

ИЗ ПЛЕЯДЫ ОТВАЖНЫХ

Шел март 1944 года. За полтора месяца наступательных боев, войска Ленинградского фронта продвинулись на запад на 180 километров, до города Нарвы. Нужна была передышка, чтобы восполнить потери, подготовиться к новым сражениям. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования фронт перешел с 1 марта к обороне и начал подготовку к последующим операциям. Для наземных войск наступила пора затишья, боев местного значения. Авиация тоже снизила активность. Но штурмовикам, хотя и реже, приходилось вылетать на боевые задания. Характер этих полетов оставался тот же — разведка, штурмовка вражеских позиций. Одним из таких заданий был удар по опорному пункту Сиргала.

В воздух взметнулась сигнальная ракета. Не успела она выписать в небе сизую дугу, как взревели моторы самолетов. Разбрызгивая весенние лужи на подтаявшей взлетно-посадочной полосе, штурмовики поспешно выруливали из капониров. Первым взлетел ведущий группы А. Манохин. За ним — С. Потапов и В. Аверьянов. Им и было приказано нанести массированный удар по опорному пункту обороны противника.

Идти пришлось на малой высоте. Сплошная облачность висела чуть ли не над самой головой. Впрочем, Александр Манохин даже радовался такой погоде — обеспечивалась внезапность появления. Лишь перед самой целью «илы» выполнили горку и обрушились на врага.

Фашисты встретили их сильным зенитным огнем. Светящиеся трассы пулеметных очередей, разрывы зенитных снарядов встали на пути штурмовиков. Впереди справа ведущий заметил «ворота» в стене зенитного огня — участок неба, свободный от разрывов.

Энергичный маневр — и вся группа прорвалась к цели.

— В атаку!

Самолет ведущего спикировал первым. За ним устремились остальные.

Валентин Аверьянов успел заметить, откуда бьет вражеский пулемет: его огненные трассы прошли впереди самолета ведущего.

Казалось, штурмовик наткнется на огненную трассу. И тогда...

Доворот вправо. Ручку управления еще больше от себя. Сброс! Бомбы накрыли пулемет.

— Хорошо работаешь, Валентин. Так держать! — послышался в наушниках одобряющий голос командира.

— Есть так держать!

Штурмовики буквально висели над противником. Бомбили. Реактивными снарядами, пушечными очередями уничтожали огневые точки врага, его пехоту, укрывшуюся в траншеях. Над опорным пунктом стояли клубы дыма, пламя поднималось к пасмурному мартовскому небу. Лишь когда был израсходован весь боекомплект, советские летчики покинули поле боя.