Герой моих грез и кошмаров

– Не спешите, Джемма, – тихо произнес его величество. – Пусть ребята нормально пообщаются до осени, моему сыну нужен друг.

– Если не скажем мы, это сделает кто-то другой.

– На территории школы, закрытой на лето, нет, – спокойно возразил король. – Маркиан тоже идет на первый курс, им будет полезно посещать школу два-три раза в неделю, пока здесь нет других учащихся.

– Все хорошо, – успокоил Алистер, – универсалы должны общаться, невзирая на титулы, ведь когда-нибудь им придется отражать опасность плечом к плечу.

Объяснения совсем не успокоили.

– После обучения Оливер получит титул, – напомнил король Элгеус.

Все так, но как же сложно менять свою жизнь. Еще тяжелей даются перемены в судьбе ребенка. Ох, какая же я курица-наседка…

– Наша дружба с Алистером началась с того, что в первый день обучения он разбил мне нос.

– А Элгеус вывихнул мне руку, – прибавил жути герцог.

Они захохотали. Мне же смеяться совсем не хотелось. Мужчины… у них странное понятие о забавном.

Еще несколько часов пролетело незаметно. Король Элгеус в близком общении оказался приятнейшим человеком: обаятельным, веселым и временами едким, как и его друг.

День удался, но, сидя в экипаже, который несся по улицам города, я радовалась его окончанию.

Немного портили настроение воспоминания, как утром возле любимой кофейни я увидела дорогих мне людей. Сейчас бы я окликнула родителей, попросила бы Алистера остановить карету. А тогда испугалась, что я подойду, а они… Они отвернутся. Как отвернулись восемь лет назад, когда Рутшер пришел к ним с сообщением, что я вышла замуж и жду ребенка.

И все же надежда, что гордыня деда больше не помешает нашему общению, оставалась. Как только события моей жизни перестанут нестись испуганным зайцем, я обязательно съезжу домой. Давно пора сделать это. Я бы своего ребенка простила за своеволие…

Задумавшись, не сразу осознала, кого увидела на тротуаре под ярким магическим фонарем.

– Грэхем…

– Где? – Чародей заозирался по сторонам.

Я махнула рукой.

– Он стоял под тем фонарем…

Договорить не успела.

– Хельц, присмотри за ними! – крикнул герцог и на полном ходу выпрыгнул-вылетел из экипажа.

Мы медленно остановились. Хельц покинул место кучера и подошел к двери. Глаза его светились ярко-желтым, выдавая нечеловеческую сущность. Демон… Лишь сейчас я приняла знание, кто все эти дни правил каретами герцога.

Тот, кто убивал, как дышал.

Тот, кто повелевал безумными тварями, насылая их на людей…

Нет, именно Хельц и не занимался последним, но он оставался демоном.

Паника отступила, стоило вспомнить, что он жил в доме Алистера, служил ему верой и правдой, сопровождал нас в пути от Подгорска до столицы и никогда не вредил, хотя возможностей было предостаточно.

Глядя в светящиеся глаза, я тихо произнесла:

– Спасибо, что охраняете нас.

Своеобразную руку дружбы демон проигнорировал.

– Я выполняю просьбу Алистера.

Вот же гад… Ладно, не очень-то и хотелось.

Герцог вернулся ни с чем.

– Если это действительно был Грэхем, то он ушел, увидев тебя.

– Это точно был он, мне не привиделось!

Уж кого-кого, а приставучего негодяя до конца жизни не забуду.

– Если я не смогу сопровождать, разрешаю выезжать в город лишь с Хельцем, – внезапно заявил Аламейский строго.

Я устала и потому не стала протестовать, да и ходить по модным лавкам все же лучше с мужчиной.

– Думаете, Грэхем опасен для меня или Оливера?

– Он в розыске, Джемма. И судя по тому, что нарыли мои люди в Подгорске после нашего отъезда, он тобою одержим.

Заявление герцога не испугало. Одержимость – слишком сильное заявление. Я бы так не сказала. Грэхема просто задел мой отказ, не более. Но зачем возражать, спорить, когда мужчина искренне желает позаботиться о тебе?

– Постараюсь выполнять ваши пожелания неукоснительно.

– Джемма, ты не была бы так спокойна, если бы знала, что мои люди нашли в его особняке.

Удивил. Заинтриговал всерьез.

Покосившись на Оливера, увлеченно разглядывающего улицы ночной столицы, чародей скупо объяснил:

– Одна из комнат оклеена твоими магснимками. Еще Грэхем хранил твои вещи: ленты, платки, тетради… Как ты могла не заметить их пропажу?

Я же онемела. Целая комната имени меня. Как целитель, я понимала, что это значит. Хорошо, что чародей не стал развивать тему – противно и, пора признаться, страшно.

Пока ехали в Тисовый Лабиринт, Оливер успел задремать. Но перед этим он ошарашил меня сонным признанием:

– Мам, это самый лучший день в моей жизни.

Он засопел, а я долго думала над его словами. Кажется, перемены меня больше не пугают.

По приезде герцог забрал своего подопечного из экипажа, не разрешив разбудить, и на руках понес в дом.

Лил и несколько слуг повстречали нас у подножия лестницы, ведущей в дом.

Заметив, что Оливер спит, она пожелала мне доброй ночи и подошла к Хельцу.

Я преодолела ступеней шесть, как раздался хриплый смех, напоминающий треск стекла. Смеялся Хельц. И сквозь усталость пробилось осознание, что произошло.

Я обернулась.

Моя воспитанница болтает с демоном… Демон вдобавок не спешит прощаться с ней, а что-то рассказывает, поглаживая холку нетерпеливо всхрапывающей, прядущей ушами лошади.