Герои на все времена

Свитки. Рукописи эльфов. Непостижимые тайны навсегда ушедших бессмертных. Эльфийские рукописи почти никогда не повторяются. Каждая из них уникальна. Бесценна. И даже если первые два слоя совпадают, кто может сказать, что будет в третьем? Во всяком случае, не он. Ему такое счастье недоступно. Не каждому открывается глубинная мудрость эльфов.

Он представил себе все эти восхитительные рукописи, про которые он даже в мыслях своих никогда не смел сказать — мои, представил себе все эти восхитительные рукописи корчащимися в равнодушных ладонях огня, и слезы бессильной ярости потекли из глаз.

«Да как же я могу их сжечь, если они не мои даже, если я всего лишь хранитель, хранитель, и только?!»

Бессильный гнев сжал кулаки.

Рукописи кричали от боли.

— Боже! Да я дьяволу готов их отдать, лишь бы они уцелели! — давясь слезами, прошептал он.

Раздался такой грохот, словно в дверь саданули ногой. Старик сжался от ужаса.

«Они пришли!»

«Пришли!»

«Люди короля!»

«Пронюхали!!!»

«Кто-то видел! Видел и донес!»

— Мужайся, господь услышал твои молитвы! — донеслось от двери.

— Вы… вы кто? — жалко выдохнул несчастный книгочей.

«Не успеть. Ничего не успеть. Спрятать… сжечь… сбежать… поздно. Все поздно».

— Кто вы?! — жалобно и страшно вскричал он, в ужасе eставясь на входящего.

— Друг, — ответил тот.

— Друг… — прошептал книжник, обессиленно опускаясь на пол.

— Друг всех, кто стремится к знаниям. — Незнакомец откинул капюшон плаща, по плечам его рассыпались длинные черные волосы, пронзительные глаза уставились на старенького хранителя рукописей. — И враг всех, кто эти знания уничтожает, — добавил незнакомец, многозначительно положив руку на рукоять меча.

Старый книжник плохо запомнил то, что случилось потом. Что-то говорил незнакомец, он ему что-то отвечал, объяснял. Пришел в себя он уже среди своих любимых рукописей. Незнакомец был там же. Сидел, вольготно развалясь в кресле самого хозяина дома, небрежно просматривая снятые с полок свитки.

— Завтра в полночь, — повторил незнакомец.

Именно эта фраза и пробудила хранителя рукописей от странного забытья, забытья, в котором он что-то говорил и делал, вот только никак не мог вспомнить — что.

— Я прибуду с верными мне людьми, — проговорил незнакомец. — Мы укроем твои сокровища в таком месте, где до них никакой король не доберется. А что касается тебя… ты всегда будешь желанным гостем в нашем тайном хранилище. Посидим за чашей вина, потолкуем о слоях значений…

— Да мне всего-то только два ключа и доступны, — с горечью вздохнул хранитель.

— Только два?! — рассмеялся незнакомец. — Ну, это никуда не годится!

Он снял с пальца драгоценный перстень.

— У тебя такого нет?

— Откуда? — удивленно откликнулся старик. — Да и зачем?

«И при чем здесь эльфийские ключи? — хотелось ему добавить. — Чем эта изукрашенная безделушка может помочь?»

— Вот оттого тебе лишь два слоя и доступны, — усмехнулся незнакомец. — Смотри!

Он взял один из свитков, развернул его и быстро провел перстнем вдоль края.

— Смотри! — повторил незнакомец.

И было на что. Эльфийские руны замерцали как звездочки, а потом над ними появился еще один текст, он висел просто в воздухе, на расстоянии большого пальца от самой рукописи… и был записан человечьими буквами! Человечьими словами.

— Вот так! — сказал незнакомец. — Это первый слой.

Он провел своим перстнем дважды, и руны вновь замерцали, раскрываясь еще глубже.

— Второй слой, — сказал незнакомец.

Три движения перстнем.

— А вот и третий…

Книжник жадно впился глазами в то, чего никогда не читал, не видел, в то, что никогда не надеялся прочитать или увидеть…

Незнакомец тихо рассмеялся.

— Я оставлю тебе перстень, — сказал он. — Чтоб ты не особо скучал в ожидании нашего прихода.

Перстень лег в дрогнувшую руку старика.

— Жди, — сказал незнакомец. — Завтра в полночь.

Он поднялся и быстро вышел, плотно притворив дверь.

Старый хранитель стоял молча, совершенно ошарашенный, в руке его неприятно теплел оставленный незнакомцем перстень, а перед глазами медленно таяли выступившие поверх эльфийских рун человечьи буквы.

«Ох-х-х…»

* * *

Неспокойно было на душе. Ведь вроде правильно все решил, а… что-то не так.

Незнакомец этот, конечно, как снег на голову свалился, словно заранее знал, словно мысли подслушал. Странно все это. А все-таки лучше незнакомцу этому свитки отдать, чем вовсе в огонь сунуть.

Старик попробовал читать, но — впервые! — чтение не успокаивало его. Даже наоборот. Неправильно как-то было. Вроде он не у себя дома, в своей уютной библиотеке, самом прекрасном месте в мире, а в многолюдной толпе посреди рынка, где того и гляди кошелек украдут! Вроде сидит он как дурак на самом сквозняке и холодный ветер ему в спину дует.

Что-то было не так.