Герои на все времена

— Я, Кастусь, не смог спасти свою деревню. Но спасти это местечко мы можем. Поэтому — хоть мы и грешим и не наследовать нам Царствия Небесного — я никогда себе не прощу, если мы сдадимся и прекратим. Думаю, не простишь себе и ты. Мы должны стоять на пути этого зла.

Кастусь не ответил. Он отвернулся, но священник видел, что по щекам доктора ползут все новые и новые капли. Тарашкевич встал и положил руку на плечо Кастусю:

— Идем, сын мой. Помолимся, чтобы этот был последний.

Они подошли к иконе, висевшей в углу, опустились на колени и принялись молиться. Истово, отчаянно. С надеждой.

СОКРОВИЩА НА ВСЕ ВРЕМЕНА

— Итак, — произнес генерал, в чьей смуглой коже и хитром прищуре угадывалась татарская кровь, — вы обвиняетесь в присвоении сокровищ литвинских магнатов Радзивиллов. По приказу контр-адмирала Чичагова, командующего Дунайской армией, вы обязаны были захватить их родовой дворец в Несвиже и вывезти сокровища в Москву. Однако приказ вы не выполнили. Что скажете, Сергей Алексеевич?

Названный, хмурый мужчина лет сорока пяти в генеральском мундире, пожал плечами и буркнул:

— То же, что и при аресте. Невиновен.

Пятеро остальных членов бригадной комиссии Дунайской армии переглянулись, но промолчали.

Смуглый дознаватель покопался в бумагах, достал несколько листов:

— Свидетели утверждают, что до вступления ваших частей в Несвиж никаких подвод из дворца не отправлялось. Значит, Радзивиллы не успели вывезти сокровища до вашего прихода.

Сергей Алексеевич потер лицо, покрытое испариной, хрустнул пальцами и ответил:

— Мы несколько раз тщательно обыскали дворец, но сокровищ не было.

— Однако и Радзивиллы их не вывозили. Куда же они подевались?

Сергей Алексеевич пожал плечами. Его лицо покраснело, на лбу выступил пот.

— Послушайте, — подал голос генерал Андреев, — Сергей Алексеевич, мы же с вами друг друга чуть ли не с детства знаем. Ну как могло пропасть такое множество сокровищ!

— Да, — подхватил дознаватель, — по словам очевидцев, там одного оружия с инкрустацией можно было на три телеги нагрузить. Я уж не говорю про драгоценности, золото, деньги. Если Радзивиллы ничего не вывезли, они должны были это спрятать. А вы — найти. Ну?

Сергей Алексеевич тяжело вздохнул, с трудом сглотнул и сказал, держась за сердце:

— Господа, прошу отвести меня обратно в камеру. Мне дурно.

Члены комиссии переглянулись, потом налили ему воды и кликнули врача. Полковой доктор, осмотрев генерала, порекомендовал немедленно прервать допрос и дать обвиняемому несколько дней отдыха. «Арест оказался большим потрясением для генерала и едва не вызвал апоплексический удар, — пояснил врач. — Думаю, вы сможете продолжить через три-четыре дня».

Конвоиры, поддерживая Сергея Алексеевича под руки, отвели его в камеру и помогли лечь. Генерал, тяжело дыша, растянулся на постели и провалился в забытье.

Ему снился Несвиж.

* * *

Дворец Радзивиллов раскинулся среди огромного сада. Проезжая по широкой алее, мощенной камнем, Сергей Алексеевич Тучков, дежурный генерал Дунайской армии, не переставал удивляться:

«Чего этим литвинам не хватало? Землю не отняли, гербы оставили, только войско личное императрица повелела распустить — и всего-то! Они богаче иных великоросских дворян были. И на тебе — к Наполеону переметнулись. Говорят, Доминик за собственные деньги полк улан в Вильне сформировал. И теперь с французами драпает к границе. Надеется успеть. И ведь успеет! Если я тут хоть на один лишний час задержусь и не попаду к Борисову вовремя».

Вокруг палаца суетились солдаты, сгоняя в кучу угрюмую дворню. К лошади Тучкова подскочил майор и вытянулся во фрунт:

— Разрешите доложить, ваше превосходительство?

Генерал кивнул.

— Ничего не обнаружено! — выпалил майор и, кажется, сам испугался.

— Ну-ка, — насупился Тучков, — повтори.

— Ваше превосходительство, — зачастил офицер, — палац заняли сегодня на рассвете, три часа назад. Сопротивления не было. Я задержал управляющего, каштеляна по-ихнему, и отрядил солдат обследовать дворец. Ничего ценного не нашли. Как корова языком.

Генерал помолчал. Свита притихла, ожидая взрыва, — Сергей Алексеевич бывал раздражителен. Майор застыл по стойке смирно.

— Вот что, — неожиданно мягко произнес генерал, — дворец обыскать еще раз со всей тщательностью. Управляющего — допрашивать по всей строгости, пока не признается. Остальных — примерно допросить и, при надобности, — высечь. К обеду доложить. Не будет результатов — зашлю служить под Оренбург. В степь. Ну, ступай.

* * *

— Сергей Алексеевич, вы уверены, что вам уже лучше? — поинтересовался дознаватель. — Сможете отвечать на вопросы?

Тучков кивнул:

— Да, я хочу быстрее покончить с этим балаганом.

— Зачем вы так, — обиделся дознаватель, — ведь мы…

— Затем, — перебил генерал, — что я ничего себе не присваивал и приложил все силы, чтобы найти сокровища.

— Но не нашли, — спокойно отозвался дознаватель. — Значит, кто-то их взял. И кроме вас некому.

— Вы думаете, я один это все вывозил? — тем же тоном парировал Тучков. — Один собирал, один грузил, один вывозил из города?