Герои на все времена

Булочки оказались именно такие, какие любил малыш Ри, — пышные, посыпанные розовым сахаром. И как Томален угадала? Рейф не посмел бы спросить. И еще меньше он бы осмелился спросить, как она все успела. Она и Нирин. Это какое-то особенное женское волшебство — ничего не имеющее общего с магией. Ри по малолетству не считал его чем-то особенным — ведь оно присутствовало в его жизни всегда, как воздух. Рейф был изъят от него настолько, что почти забыл о его существовании. А сейчас оно вновь вошло в его жизнь, вошло не спрашивая — как, не спрашивая, вошла в его жизнь вся Мелла… Мелла, полная ароматом булочек и благоуханием сирени, шлепками мокрых листьев по оконному стеклу, звоном дальней колокольни, утренними криками уличных разносчиков, тележным скрипом и сонным переругиванием возчиков, торопливыми шагами и смехом… Мелла, принявшая его, ждал он того или нет, хотел или нет. Мелла. Нечаянная и нежданная.

Мелла.

Его дом.

Внезапный, как любовь.

Дом, которому он нужен.

Для того, чтобы этот дом был жив. Для того, чтобы снова стал таким, каким видится сейчас Рейфу.

Мэтр Эррам всегда отличался тем, что не принимал ни кажущееся, ни желаемое за действительное — качество, наинужнейшее для экспериментатора. Не обманывался он и сейчас. Мелла виделась ему ласковой и уютной… но случайному проезжему с первого взгляда может показаться благостным и город в прифронтовой полосе. Еще не затронутый войной — но уже ожидающий ее приближения.

Мелла ждала — и знала, чего она ждет.

Наверное, в самый первый раз Мелла ожидала Маятника с куда большим ужасом — но с тех пор не одно десятилетие миновало. Живут же люди там, где землетрясения случаются через две недели на третью, а иной раз взбесившаяся земля и вовсе пытается стряхнуть с себя дома вместе с обитателями, — живут и ведь с ума от этого не сходят. Приноровились как-то. Мелла тоже приноровилась — никто не заламывал рук, не терял голову в панике. И все же… все же ожидание могло остаться незамеченным только для случайного мимоезжего гостя. Оно сказывалось в мелочах — в напряженных улыбках, в коротких беспричинных вспышках раздражения — или, напротив, в избыточной вежливости. Люди занимались своими повседневными делами, вели обычную жизнь. Мелла была сердечной и радушной… а под ней, словно подземные воды, струилось ожидание — тем более жуткое, что никто ничего не мог сделать. Можно было только ждать. Возможно, человек менее наблюдательный продолжал бы обманываться — но не Рейф. Слишком уж хорошо он помнил, какие глаза были у мэра, когда тот обратился за помощью к Рейфу Эрраму. К тому, кто сможет отвести от города Маятник — и темная вода ожидания снова уйдет вглубь, и Мелла снова станет Меллой, улыбки — улыбками, неспешность — неспешностью. И город перестанет напоминать маску самого себя, надетую на ожидание.

Памятуя о том, что каждая минута на счету, а время не ждет, Рейф постарался было покончить с завтраком поскорее — но это было выше его сил. Только вместе со своей названной тещей отдав должное свежайшим булочкам и исходящему паром горячему травяному взвару, он смог подняться из-за стола. Завтрак затянулся… но ведь не может же он, да еще в компании почтенной женщины, бежать в ратушу бегом, как мальчишка в школу?

— Не спеши, — засмеялась госпожа Эссили при виде его растерянного лица. — Мэр тоже человек. Дай ему не только прийти в ратушу, но и проснуться толком. Мы еще никуда не опоздали.

А может ли госпожа Эссили и вообще куда-нибудь опоздать? Наверное, в юности могла… да какое там наверное — наверняка! А вот нынешняя Томален — навряд ли.

Принято считать, что женщины повсюду опаздывают, что они собираются часами и прихорашиваются до последней минуты, но к госпоже Эссили это правило явно не относилось. Она уже была одета и причесана для выхода; красивое добротное платье спокойного покроя — не то, в котором она явилась к Рейфу вчера, — сидело на ней со своеобычным неброским изяществом. Вот и говори после этого, что женщины — копуши…

Но, может быть, госпожа Томален Эссили — необыкновенная женщина?

А почему, собственно, «может быть»?..

Рейфу их затея казалась верхом безрассудства — ну кто может поверить в такую откровенную несуразицу! Однако отказаться от попытки означало лишить себя шанса… нет, не себя — Меллу. Город должен быть сохранен — во что бы то ни стало. И если для этого нужно с уверенным видом нести чепуху — значит, Рейф будет нести чепуху. Если для этого нужно поддакивать вранью, Рейф будет поддакивать вранью. И если для этого нужно выглядеть бесхарактерным идиотом, не способным выяснить точно, женат он или нет, Рейф будет выглядеть именно таким идиотом. А госпожа Томален — кающейся мегерой и вдобавок дурехой. За жизнь города — ничтожная цена. Вот только поверят ли магу, когда он начнет уверять, что на него из ничего вдруг свалилась теща? Никакая магия тещами не обеспечивает. И никакая магия не заставит женщину ни с того ни с сего назваться тещей. Но проще поверить в неведомую магию, чем в такую чушь…