Герои, почитание героев и героическое в истории

Что такое несправедливость? Лишь иное название беспорядка, неправды. Нечто такое, что правдиво созданная природа, именно потому, что она не хаос, не призрак, отрицает и отталкивает. Внешняя боль от несправедливости, – хотя бы то была боль от ударов плетей, раздирающих в клочья живое мясо, или от топора, отсекающего голову, – ничто по сравнению со страданиями души, тем позором, который она переносит, тем вредом, который причиняет ей личная жизнь. Самый грубый пентюх оказывает сопротивление, борется до смерти, если ему предстоит бесчестье. Так жить он не может. Громким голосом заявляет ему об этом душа, тихим кивком подтверждает вселенная. Этого быть не должно. Он должен отомстить, восстановить свое достоинство – чтобы каждому досталось свое, все стояло твердо на своем месте, порядок нигде не был нарушен. В этом есть что-то достойное внимания и, смеем сказать, всеми уважаемое. Это – печать мужественности, защищаемой всеми нами, основание всего того, что есть в нас достойного, несмотря на поверхностное различие между людьми, одинаково встречается у всех.

Подобно тому как вредный по своей природе беспорядок ненавистен человеку, для которого здоровье и порядок являются главными условиями существования, так и несправедливость кажется наихудшим злом, для многих даже единственным злом на земле. Все люди с трудом мирятся с разочарованиями и с несчастьем. Таков их удел в нашем мире. Но лишь к этому их удел не сводится. Во всех сердцах говорит тихий голос, которого не заглушить логике, горю, насилию или отчаянию, и говорит он, что на этом жизнь не окончится. Как бы ни казалась жизнь дика, беспорядочна и несообразна, Бог послал ее. Это не может быть несправедливо, напротив, так оно и быть должно. Власть, против которой безнадежно всякое сопротивление, имеет, несомненно, успокоительное влияние. Тем не менее продолжительная несправедливость, хотя бы она даже и исходила от бесконечной власти, оказалась бы нестерпимой для людей. Если бы они потеряли веру в Бога, то единственным их спасением от слепого не-Бога неизбежности и механизма, обхватывающего их, как чудовищная мировая машина, было бы возмущение, независимо от того, была ли бы надежда на успех или нет. Они могли бы, как говорит Новалис, одновременным, всеобщим самоубийством ускользнуть от мировой машины и если не победоносно, то хоть с неукротимым, неусмиримым протестом против такой машины покончить с собой.

15. Благословенная надежда, утеха человечества, ты рисуешь на стенах тесной тюрьмы человека прекрасные, далеко простирающиеся ландшафты и проливаешь священный мягкий свет даже в глубокую ночь смерти. Ты в сем мире – всеобщее достояние. Для мудреца ты – священное знамя, начертанное на вечном небе, под которым он победит, потому что самая борьба уже означает победу. Для глупца – временная фата-моргана, тень от тихой воды, нарисованная на засохшей земле, облегчающая усталому путнику его странствие по пескам даже тогда, когда она оказывается призраком.

16. Несмотря на тяжкий труд, то, что нам предстоит переправа через далекие моря и ревущие пучины, разве это ничто, если перед нами внезапно возникает Полярная звезда на небе? Вечный свет сияет сквозь грозные тучи и бушующие волны, вдали виден маяк, к которому в течение всей жизни мы неуклонно стремились? Разве это ничто; о Боже, разве это не все для нас?

17. Чего ты, собственно, боишься? Почему ты, крадучись, пробираешься, дрожа и пугаясь, как трус? Презренное двуногое создание! В чем состоит в итоге худшее, чего ты можешь опасаться? Смерть? Допустим, смерть, и, скажем, муки ада, и все, что дьявол и человек может или хочет против тебя предпринять! Разве нет у тебя мужества? Разве ты не можешь терпеть что бы то ни было и, как дитя свободы, хотя и изгнанное дитя, топтать ногами даже самый адский огонь, в то время как он пожирает тебя? Пусть же совершится то, что может совершиться. Я пойду навстречу всему и бросаю судьбе вызов.

18. Редко случается, чтобы жизнь человеческая вела к нравственной погибели без того, чтоб главная вина заключалась в неудачном внутреннем устройстве, отсутствии не столько счастья, сколько хорошего руководства. Природа не создает ни одного творения, не наделив его в то же время силой, нужной для его деятельности и дальнейшего существования. Всего меньше она забывает о своем шедевре, своей любимице, поэтической душе. Поэтому мы и не можем поверить, чтобы какие бы то ни было внешние условия смогли в конце концов загубить душу человеческую и даже сколько-нибудь существенно повредить его здоровью или обезобразить его внешнюю красоту, если только человеку дарован надлежащий ум. Величайшая сумма несчастий – смерть. Хуже этого ничего не может вместить чаша бытия и горестей человеческих. И все же многие люди всех времен победили даже смерть и взяли ее в плен, превратив ее физическую победу в нравственную победу человека, печать и бессмертное освящение всего того, что человек совершил в своей жизни.