Герои, почитание героев и героическое в истории

27. Настоящий юмор исходит из сердца точно так же, как из головы. Внутренняя сущность его не презрение, а любовь. Он не разражается смехом, а вызывает тихую улыбку, что лежит много глубже. Это своего рода величие наизнанку. Юмор – цветок, аромат, чистейшая форма, в какую выливается глубокая, прекрасная, любящая натура, гармонирующая сама с собой, примиренная с миром, его бедностью, противоречиями, черпающая в самых этих противоречиях новые элементы красоты и доброты.

28. Пусть все люди, если это хоть сколько-нибудь возможно, стараются быть здоровыми! Пусть тот, кто по какой-либо причине погрузился в страдания и болезнь, подумает об этом. Пусть он знает, что ничего хорошего он до сих пор не достиг, а зла достиг, несомненно, – он может быть на пути к добродетели, но может также легко и сойти с него.

29. Здоровье – весьма важная вещь как для ее обладателя, так и для посторонних. По сути говоря, не так уже не прав был тот юморист, который решил выказывать почтение одному лишь здоровью. Вместо того чтобы унижаться перед высокопоставленными, богатыми и нарядными людьми – снимать шапку лишь перед здоровыми. Экипажи дворян с бледными лицами не удостаивались его внимания. Зато стоило проехать телеге с краснощеким силачом, как он принимался радостно и почтительно кланяться. И действительно, разве здоровье не служит признаком гармонии? Разве, в известном смысле, как показывает опыт, оно не является итогом всего ценного, что есть в человеке?

Здоровый человек весьма достойный продукт природы, поскольку он является таковым. Хорошо иметь здоровое тело, но здоровая душа – вот самое главное, что человек должен выпросить себе у неба, самое прекрасное, чем небо может осчастливить бедных смертных. Здоровая душа сразу – без помощи искусственных философских лекарств, всегда сомнительных символов веры – сама узнает, что есть благо, принимает его и твердо придерживается. Она узнает также, что худо, и добровольно отталкивает это от себя.

30. Как возможна дружба? Путем всесторонней привязанности ко всему, что хорошо и истинно. Без этого она немыслима, раз это не вооруженный нейтралитет или пустой торговый договор. Человек, слава Богу, всегда может довольствоваться самим собой, но тем не менее десять человек, связанных любовью, могут сделать больше, чем десять тысяч человек, действующих раздельно. Бесконечна помощь, которую люди могут оказать друг другу.

31. Очень часто бывает, что у нашего друга самое честное намерение нас поддержать, он всеми силами старается это сделать. Тем не менее он не в состоянии понять, чего именно нам не хватает, чтобы идти вперед на избранном нами пути. Он настаивает на том, чтобы мы шли его дорогой. Он бранит нас, называя неисправимыми, если мы не хотим или не можем следовать его совету. Таким образом и выходит, что люди одиноки даже среди друзей. Никто не хочет поддержать ближнего, и каждому приходится даже встать в оборонительную позу, чтобы сосед не явился ему помехой!

32. Как верно сказал Новалис: «Одно, несомненно, мое убеждение становится бесконечно сильнее с того момента, когда другой человек признает его!» Взгляни в лицо своему брату, глаза, сияющие мягким огнем доброты или пылающие гневом, и ты почувствуешь, как твоя дотоле спокойная душа моментально, помимо твоей воли, загорается таким же огнем. От ваших взаимных взоров получится одно безграничное пламя (всеобъемлющей любви или смертельно разящей ненависти), и тогда скажи, как чудесная сила переходит от человека к человеку. Если это верно в различных случаях нашего земного существования, то тем более это случается, когда мы говорим о божественной жизни и внутренне наше «я» приходит в соприкосновение с чужим «я».

33. Все людские дела во что бы то ни стало хотят иметь идеал, как мы говорили, «душу», хотя бы только ради того, чтобы предохранить тело от гниения. И удивительно, как идеал или душа, – перенесите вы его в самое уродливое тело на свете, – передает телу собственное благородство, изменяет его, преобразует и делает в конце концов прекрасным и до известной степени божественным!

34. К сожалению, давно известно, что идеальные состояния никогда не могут быть вполне реализованы. Идеалы всегда остаются в известном отдалении, и мы должны быть довольны, если хоть несколько приблизимся к ним. Никто, как сказал Шиллер, не должен слишком точно сравнивать жалкий результат действительности с масштабом совершенства. Такого человека, который все сравнивал бы с совершенством, мы не стали бы считать мудрецом, мы назвали бы его глупым, недовольным созданием.

С другой стороны, никогда не следует забывать, что идеалы должны существовать. Если люди перестанут стараться приблизиться к идеалу, тогда всему настанет конец. Неминуемо.