Герои «СМЕРШ»

…Наступление ведётся на широком фронте, обычно робко, за огневой завесой. Танки также двигаются скачками, ведя с остановок огонь по рубежам. Если нарываются на сопротивление — останавливаются. Иногда делают повторную попытку, но и эта попытка ведётся без настойчивости, обычно достаточно вывести из строя 3–5 танков, чтобы последовал окончательный отказ от наступления в данном направлении. <…>

Большую роль во всех видах боя немцы уделили устрашению. Напугать, исходя из правила: кто испугался, тот наполовину побеждён. Это отчётливо выявилось во всех приёмах боя и даже в конструкции и окраске орудий, танков, самолётов. Для этого выбирается самый подходящий момент, обычно под вечер, когда перипетиями дневного боя нервы накалены, появляются группы самолётов, танков, отдельных автоматчиков на флангах и в тылу, и всё это начинает отчаянную стрельбу, часто бесцельную. Спокойные войска могли бы радоваться, видя, как зря расходуются снаряды. Однако на уставших в бою это иногда действует плохо»[435].

В общем, гитлеровцы действовали нагло и достаточно трусливо. По известному принципу: «Бей первым того, кто тебя слабее». Потому «ломать» советских военнопленных гитлеровцы продолжали и в концлагерях. Можно привести фрагмент распоряжения германского военного командования, датированного 8 сентября 1941 года:

«..большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честным солдатом в соответствии с Женевскими соглашениями.

Поэтому вполне соответствует точке зрения и достоинству германских вооружённых сил, чтобы каждый немецкий солдат проводил бы резкую грань между собой и советскими военнопленными… Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки. Чувство гордости и превосходства немецкого солдата, назначенного для охраны советских военнопленных, должно во всякое время быть заметным для окружающих»[436].

К чему всё это приводило? Да вот не слишком известные цифры:

«Как свидетельствуют немецкие источники, с 9 июля по 16 ноября 1941 года советские войска потеряли пленными 2 миллиона 465 тысяч человек. Известен и такой факт: по неполным данным, полученным на 4 декабря 1941 года из особых отделов Южного, Юго-Западного, Западного, Северо-Западного и Ленинградского фронтов, за полгода с начала войны произошло 102 групповых перехода советских военнослужащих на сторону противника — общей численностью 1944 человека; были также пресечены намерения перехода на сторону врага еще 159 групп — всего 1874 военнослужащих, и 2773 одиночные попытки совершения таких преступлений.

Военнопленных, а особенно перебежчиков, активно использовали спецслужбы противника…»[437]

Но первый испуг у наших бойцов постепенно проходил, а гитлеровцы всё отчётливее понимали, что стратегия того самого «Blitzkrieg»[438], на которую изначально сделали ставку руководители рейха, проваливается.

10 сентября Западный фронт перешёл к обороне, а на следующий день командование над его войсками принял теперь уже генерал-полковник Конев. Тогда же «вырос» и майор госбезопасности Королёв — он был назначен заместителем начальника особого отдела Западного фронта. Непосредственным его начальником был комиссар госбезопасности 3 ранга Лаврентий Фомич Цанава[439], недавний нарком госбезопасности Белоруссии; в конце октября его сменил комиссар госбезопасности 3 ранга Александр Михайлович Белянов[440].

А далее начиналась легендарная «битва за Москву», ставшая суровым испытанием для Красной армии, для всей нашей страны — и началом конца для гитлеровской Германии.

«30 сентября после некоторого затишья немецкие войска начали новое наступление, целью которого было взятие Москвы — операция „Тайфун“. Танковая армия немецкого генерала Г. Гудериана[441] направила удар Орёл — Тула — Москва и захватила Орёл и Брянск. В соответствии с планом „Тайфун“ враг сосредоточил на московском направлении 1,8 млн солдат и офицеров и значительное количество боевой техники. Несмотря на героическое сопротивление Красной армии, гитлеровцам удалось захватить Вязьму, Можайск, Калинин <Тверь> и Малоярославец, подойти к Москве на 80–100 км»[442].

Разумеется, подробно описывать ход Московской битвы и участие в ней войск Западного фронта мы не будем. Зато можем рассказать о том, как работали в этот период военные контрразведчики. Вновь обратимся к воспоминаниям генерала Устинова, участника обороны Москвы:

«…Под их пристальным вниманием находилась охрана баз, тыловых частей армии и фронта в целом.

Наряду с этим они находили способы решать в боевой обстановке основные вопросы негласной оперативной работы, создания условий для вскрытия и пресечения любых негативных проявлений, прежде всего панических настроений, измены Родине, перехода на сторону противника. К сожалению, в 1941 г. было такое нередко.