Герои «СМЕРШ»

Естественны вопросы: а почему он провёл в школе год? почему потом не летал? и что это было — «военно-политическая школа» или курсы контрразведки?

Авторы, писавшие о Кравцове, либо темнят — как Колосов и Кассис, — скрывая своё незнание (оно понятно, далеко не все материалы открыты — и даже далеко не всё сохранилось!), либо многозначительно предлагают за истину свои версии. Например, что сразу после Омской школы Григорий был направлен на фронт, ранен в воздушном бою и больше летать не мог. Мол, потому-то он и отправился на курсы политработников… Но эти версии ничем не подтверждены, зато их опровергает авторитетный Краткий биографический словарь «Герои Советского Союза»: «В Советской армии с сентября 1941 г. Окончил военную авиационную школу пилотов в Омске, а затем военно-политическую школу. В боях Великой Отечественной войны с июля 1943 года»[455].

Сроки учёбы не обозначены, и про Приволжский военный округ также ни звука. Хотя во второй книге 5-го тома сборника документов «Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне» биография Г. М. Кравцова дана так: «…С 1941 г. служил в Красной армии. С начала 1943 г. — офицер-политработник. С середины 1943 г. проходил службу в отделе контрразведки „Смерш“ Приволжского военного округа.

В январе 1944 г. подал рапорт командованию с просьбой направить его в действующую армию, с аналогичной просьбой обращался в Главное управление контрразведки „Смерш“ в мае 1944 г. С августа 1944 г. служил оперуполномоченным ОКР „Смерш“ 69-й армии 1-го Белорусского фронта…»[456]

В общем, можно понять, что, не став по какой-то причине лётчиком (известно, что не каждый, поступивший в лётное училище, сможет потом летать), повоевал на фронте «политрабочим», как некогда говорилось, а затем, пройдя соответствующие курсы, был зачислен в Смерш.

В известной нам уже справке указано: «В августе 1944 года по его личной просьбе направлен в действующую армию оперуполномоченным ОКР „Смерш“ 69-й армии. К выполнению служебных обязанностей относился добросовестно, проявлял личную храбрость»[457].

Ладно, примерное представление получили — и продолжим рассказ про те события, в реальности которых мы уверены.

Лейтенант Кравцов прибыл в действующую армию на финальном этапе Белорусской стратегической наступательной операции, вошедшей в историю под кодовым наименованием «Багратион», и это было отнюдь не самое простое время.

«В полосе 1-го Белорусского фронта 2 августа гитлеровцы нанесли сильный контрудар по соединениям 2-й танковой и 47-й армий, действовавших под Варшавой. Но советские войска, заняв оборону, отбили этот натиск, стабилизировали положение, а затем возобновили наступательные действия. Бои день ото дня становились всё напряжённей, особенно на подступах к Праге <предместью Варшавы. — А. Б.> и на пулавском и магнушевском плацдармах на Висле. Однако добиться существенного развития успеха при остром недостатке боеприпасов и усталости войск фронт не мог.

Достигнув рубежа Елгава, Добеле, Августов и рек Нарев и Висла, советские войска 29 августа 1944 г. успешно завершили Белорусскую стратегическую операцию. В последующем войска 1-го Белорусского фронта, действуя на территории Восточной Польши частью своих сил, захватили плацдармы на реке Нарев в районах Ружан и Сероцка. 14 сентября была освобождена Прага…»[458]

Оперативная обстановка, в которую пришлось окунуться Григорию, также была очень непростой. Враг оказался не только впереди, но и в тылу, и сзади, а зачастую и совсем рядом.

В частности, начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник Малинин[459] подписал 23 августа следующее распоряжение:

«По достоверным данным, частям Польской крайовой армии[460] отдан приказ — любыми средствами прорваться за р. Висла и выходить в окрестности Варшавы.

Отмечены случаи, когда мелкие группы Армии крайовой пытаются прорваться за р. Висла, переодеваясь в крестьянскую одежду, а также транспортировать вооружение на крестьянских подводах вплоть до миномётов и станковых пулемётов.

Командующий фронтом приказал:

Принять решительные меры к тому, чтобы не допустить перехода за р. Висла хотя бы самых мелких групп Армии крайовой. Перехватывать и разоружать группы крайовцев в соответствии с Директивой ставки Верховного Главнокомандования. <…>»[461]

Кстати, логика этого приказа была предельно проста: вместе с войсками Красной армии сражались тогда и боевые соединения Войска Польского. В частности, в состав 1-го Белорусского фронта входили 1-я пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко и 1-я танковая бригада имени Героев Вестерплятте. Хочешь сражаться за свободную Польшу? Поступай в эти соединения! Хоть с личным MG[462] приходи — никто тебе слова укора не скажет. Но если ты переодеваешься в крестьянскую одежонку, заваливаешь MG сеном и пытаешься пересечь на телеге линию фронта, то тут к тебе неизбежно возникает немало вопросов, и первый из них: «В какую сторону застрочит теперь твой пулемёт?»