Герой смутного времени. Книга вторая. Рождение империи

Уже через минуту дворцовый слуга принес персидскую саблю с приметным узором на лезвии, передал старшему воинскому чину, стоящему у трона. На его вопросительный взгляд повелитель только кивнул головой. Генерал положил принесенный клинок на деревянную лавку у стены, взял в руки нашу саблю, а потом резким ударом, с поворотом корпуса, рубанул вниз и ... провалился, едва не упал. Перерубил не только дамасскую сталь, но и толстую, двухдюймовую доску лавки, клинок врезался в мраморную плиту пола, высекая искры в ней. Поднес оружие к своим глазам, долго всматривался, ища повреждения, потом только покачал головой и направился к императору продемонстрировать ему наше чудо. Чунчжэнь принял от генерала клинок, также внимательно оглядел его, а потом довольно кивнул Парфенову, результат испытания снял все его сомнения в наших новинках. Благосклонно принял остальные дары - драгоценные изделия и украшения, соболиную шубу в паре с шапкой как ему, так и императрице, бытовые приборы, игрушки, среди них и заводные, еще многие мелочи, не известные пока многим, но производство которых мы уже поставили на поток.

Император удовлетворенно выслушал заявление посла о готовности Русского царства поставлять заинтересовавшие его товары в Поднебесную империю на выгодных обеим сторонам условиях, сотрудничестве в других делах и проектах. В завершении аудиенции выступил с краткой речью:

- Поднебесная империя с благодарностью принимает помощь нашего доброго соседа, великого Русского царства, в войне с чжурчжэнскими варварами, коварством захватившими немало наших земель. Все принятые нами обязательства мы исполним с честью. О них и других великодушных предложениях северного друга поручаю вести переговоры Имперскому совету. Русское царство и великий государь Михаил Васильевич могут рассчитывать на всемерную мою поддержку в полезных нашим странам торговых и других делах.

Парфенов ответил словами признательности, после, как предписывалось церемониальными правилами, трижды поклонился на коленях и отступил, не оборачиваясь спиной к императору, вместе с остальным посольством покинул дворец и Запретный город. В течении последующего месяца наши послы вели переговоры с Имперским советом, министерствами и палатами, составили и подписали у императора договора и соглашения в торговле, науке, промышленности, строительстве дороги через Большой Хинган, по другим проектам. Император исполнил свое обещание о передаче секрета шелка и фарфора, больше того, предоставил своих мастеров, запасы сырья, колонии шелкопряда для их разведения и производства сверх ценной ткани и керамики. В целом посольство успешно справилось со своей задачей, дало почин многим выгодным контрактам и связям. Но и столкнулось с негативной стороной в администрации местных властей и ведомств - почти тотальной коррупцией, частой некомпетентностью чиновников. Даже под прямым контролем императора дела затягивались или решались не лучшим образом, а иногда просто бойкотировались.

Сам повелитель прекрасно знал о подобном состоянии в своем правительстве, но как-то исправить его не мог, не хватало знающих и достойных государственных мужей. Чунчжэнь отказался от распространенной среди прежних монархов практики привлечении евнухов к управлению государством, на большинство ключевых постов назначил представителей оппозиционной партии Дунлинь. Она объединила сотни и тысячи ученых и чиновников, проповедовала идеи ханьского конфуцианства, восстала против господствующего даоско-буддийского влияния. Однако все принятые молодым императором меры не привели к успеху, не смогли коренным образом изменить назревшую кризисную ситуацию в стране. Недовольство властью привели к народным восстаниям, особенно крупное произошло три года назад в провинции Шэньси. Властям удалось подавить его, разгромить ряд повстанческих отрядов в долине реки Хань, но сопротивление недовольных все еще продолжалось, грозясь перекинуться и на другие провинции.

О таком раскладе в стране император как-то обмолвился в доверительной беседе с Парфеновым, тот предложил обсудить эту проблему со своим государем, может быть, найдет реальный выход. Молодой император задумался, а потом согласился, все равно лучшего решения у него нет. Чунчжэнь вызвал сочувствие у посла своим старанием что-то изменить в давно разладившемся государственном устройстве. В отличие от своих предшественников на троне, начиная с императора Ван Ли, практически отстранившихся от управления государством и передоверивших насущные вопросы дворцовым вельможам, Чжу Юцзянь пытался сам разобраться в делах страны, нередко совершал ошибки, назначал нелучших на важные посты или отстранял по наговору достойных, принимал опрометчивые законы. Но все же хоть в чем-то, пусть даже малом, смог повлиять. Прекратил на время разорительные войны с Японией и Монголией, дал больше свободы оппозиционным власти силам, той же партии Дунлинь, передал больше самостоятельности министерствам и провинциям.