Герои / Сокровища из кювета / Безмолвие скорби / После того, как упали бомбы

Время, когда он был почти исключен из школы за освобождение лягушек из биологической лаборатории…

Лето, когда он спас жизнь женщине на пляже, бросившись к ней и начав сердечно-легочную реанимацию, пока подросток-спасатель стоял, застыв в ужасе…

Погожий весенний день, когда он с отличием окончил юридическую школу и был лучшим в классе...

День, когда он женился на своей замечательной Мэри Эллен…

Волшебная ночь, когда родились близнецы…

День, когда он был избран мэром их маленького (”но растущего") города, самым молодым, в возрасте тридцати трех лет, да еще и  местный в придачу…

Несмотря на полуденное солнце, руки Фрэнка казались холодными, а грудь ледяной. Он слушал вполуха, кивал, когда чувствовал, что это уместно, несколько раз притворно смеялся, но в основном просто грустно улыбался.

Вскоре он обнаружил, что его мысли переключились с разговора на одно воспоминание:

Это был одиннадцатый день рождения Чака, и они провели его вместе. Это было единственное желание Чака на день рождения в тот год: провести весь день с отцом, только вдвоем. Они планировали этот день несколько недель, и когда он наконец наступил, они окунулись в него с головой, как пара молодых братьев, а не отец и сын. Первым делом они выловили сома на большой излучине Хансонс-крик (и им очень повезло с уловом). Затем, быстро приняв душ и пообедав пиццей в торговом центре, они смотрели на Мемориальном стадионе, как их Ориолс и Рэд Сокс сражаются на вылет в двух матчах за вечер. Это был прекрасный день, увенчанный послематчевой фотографией отца, сына и Брукса Робинсона, их любимого бейсболиста...

Фрэнк, к своему изумлению и ужасу, почувствовал, как на его лице появляется улыбка, и тут же подавил ее. Увеличенная и помещенная в рамку копия той фотографии с дня рождения гордо висела в его рабочем кабинете - неожиданный подарок Чака в честь выхода на пенсию два года назад. Мысленно Фрэнк представил себе эту фотографию, висящую рядом с увеличенной, одной из фотографий, находящихся наверху, - сравнение его сына, “что было тогда, а что сейчас”.

В его мозгу мелькнула эта картина в мрачных деталях, и на одно пугающее мгновение ему показалось, что его стошнит.

9

Это были фотографии голых детей. Глянцевые, полноцветные фотографии.

Одиночные снимки. Парами. Групповые снимки.

Фрэнк подумал о фотографиях - образах настолько извращенных и невыразимых, что ничто за шестьдесят четыре года жизни не подготовило его к их виду, - и на мгновение ему показалось, что это сон. Что ощущение травы, солнца и ветра тоже было частью сна. Что далекие голоса и лица вокруг него были воображаемыми, а не реальными.

Он закрыл глаза и опустил голову.

Почувствовал, как трава щекочет ему затылок.

Слушал биение своего сердца.

Но он знал, что это не сон.

И он знал, что видел: коричневую коробку из-под обуви, полную глянцевых журналов с отвратительными картинками, потрепанный ежедневник с таинственными адресами, телефонами и загадочными записями о встречах, пару видеокассет без этикеток, а также десятки и десятки фотографий... некоторые из них запечатлели улыбающееся изображение его единственного сына.…

И на этих фотографиях Чак был не один.

10

Фрэнк Мартин растянулся на прохладной траве и слушал тишину. Весь район, казалось, отдыхал в полдень, и он снова остался наедине со своими мыслями. Все остальные вернулись в дом, и время от времени он слышал приглушенный голос, или эхо шагов, или мягкий стук передвигаемой коробки. Но в основном он вообще ничего не слышал.

Он сидел там, уставившись в окно спальни, и вскоре его руки начали дергаться. Он сложил их вместе и сжал. Ему пришло в голову, что он, вероятно, сходит с ума.

Вихрь мыслей крутился в его голове: