Герои столицы

Я тем временем оглядел стеклянные двери конференц-зала, запертые на электронные замки. Сквозь них я заметил кучки любопытных полицейских экспертов и городовых полиции, которые то и дело бросали взоры на нас. Что ж, мы звёзды. Звёзды масштаба всей Леомии. И даже всего Фуррона.

— Сударыня Рог, прикажете вывести на экраны снимки из дела? — спросила судмедэксперт.

Глава ЛУС дала своей сотруднице быстрый жест. И вскоре на трёх экранах в конференц-зале главного офиса Леоградского уголовного сыска зажглись они. Жуткие фотографии мёртвого малыша.

Лола закрыла ладонями рот и слегка задрожала. Увиденное на экране её поразило. Труп убитого злым магом львёнка был просто жуток! Шерсть потемнела и будто бы обуглилась. Зубы в раскрытом рту почти все выпали. Сам он сильно исхудал, став походить на обтянутый шкурой скелет. Совсем ещё малыш, ему лет, наверное, не больше десяти. О, Небесный Прайд, да кто ж такое сотворил с ним?!

Моя сестра, увидев душераздирающие фотографии из местного морга, затряслась всем телом от ушей до кисточки на хвосте. Лоле было плохо. Она не могла поверить, не могла понять… Я, заметив это, тут же велел убрать с экранов фотографии.

— Вот, с чем мы и наша полиция столкнулись в этот раз, — мрачно произнесла коллежский советник Галина Рог. — Как видите, это, бесспорно, тёмная магия, ваши высочества. А магия — тут я не имею достаточной компетенции. Я юрист и медик, но не маг.

— Зато я — маг, — сказала львица Валия Антони. — И у меня сразу же возникли кое-какие соображения насчёт этого, как только я увидела труп.

Я вгляделся в лицо главы Леоградского уголовного сыска. Строгая и закалённая львица не хотела сейчас ничего говорить. И я её прекрасно понимал. Магия — очень сложная штука, в ней, не имея дара, не разобраться. А коллежский советник полиции Галина Рог магом не была, хоть и имела степени доктора юридических и медицинских наук. В вопросе магии начальница ЛУС признавала свою некомпетентность.

Но прежде чем Валия Антони раскрыла рот, чтобы начать выкладывать нам свои соображения, Лола гневно зарычала:

— Кто сделал это?! Я убью его, клянусь!

И в подтверждение этому царевна вытянула из кобуры один из своих тяжёлых револьверов.

— Убери оружие, сестра, — строго сказал я. — Для начала узнаем, кто такой этот львёнок. А потом начнём, так сказать, искать концы.

Конференц-зал ЛУС был прохладным и просторным. Мы сидели на удобных креслах, обитых кожей. На столе перед нами по-прежнему красовались кружки с рафом. Здесь было бы даже уютно, если бы не тяжёлый повод, по какому мы сюда пришли.

— Итак, мы оперативно навели справки и выяснили: этого львёнка зовут Лин Кромер, — заговорил волк, коллежский асессор полиции Круг. — Круглый сирота. Чистый сирота, а не социальный, я имею в виду. Отец — молодой солдат-контрактник, который ушёл на войну с Шар-а-Варией и не вернулся оттуда. Мать — журналистка одного издания, скажем так, средней лапы. После гибели её мужа на войне она получила полагающуюся выплату — сорок тысяч леорублей. Весьма приличные деньги. Однако…

— Что? — жадно спросила Лола.

Я понимал, что в моей сестре проснулся материнский инстинкт. Лола любила детёнышей. И всегда очень тяжело переносила новости о смерти или тяжёлой болезни малышей. Иногда я шутил, что пока в нашей стране есть Лола, нам не нужна будет социальная реклама с призывом скинуться на лечение какому-нибудь детёнышу, ведь моя сестра очень часто тратила огромные суммы на вот такие вот дела. Благо, она была царевной, членом самой богатой семьи в стране, и ежемесячно она получала очень приличные деньги «на булавки». Но тратила она их на помощь подданным.

— …Однако мать маленького Лина погибла, — продолжил волк. — Погибла внезапно. Попала под колёса троллейбуса. И Лин оказался в детском приюте. Те сорок тысяч, что пришли его матери до смерти, отправились на специальный счёт в банке, доступ к которому он должен был получить после совершеннолетия. Но… — тут лицо волка стало очень мрачным, — похоже, руководители приюта, пользуясь лазейками в законах, как-то захотели прибрать эти деньги себе… Это только моя догадка, официального дела пока нет…

— Я велю проверить этот приют, — сказал я. — Так что с обстоятельствами смерти Лина?

Лола тем временем стала мрачнее тучи. Она гладила по рукояткам свои револьверы и что-то грозно шептала.

Тут уже, отвечая на мой вопрос, снова заговорила Валия Антони:

— Я могу ответить, что произошло с этим львёнком. Это Эвлекор.

— Эвлекор?

— Эвлекор, ваши высочества. И я лично этим очень удивлена. Древнее заклятье, высасывающее душу из фурра. Ради…

— Ради чего-то страшного? — спросил я.

Я уже не замечал перед собой кружку с остывшими остатками рафа. Я слушал эксперта с таким вниманием, что, кажется, не чувствовал под собой кресла.

— Ради некоторых вещей, — сказала Валия Антони. — Это может быть какой-нибудь чёрный ритуал. В этом могут быть замешаны какие-нибудь секты. Или ради того, чтобы сварить абсолютный целебный эликсир. Чтобы излечиться от какой-либо болезни.

— Целебный эликсир? Преступник хочет вылечиться от чего-то?