Герой туманной долины

Шеннон протяжно выдохнул, почесывая Виски за ушами, стараясь не замечать приглушенную ругань Лейлы за дверью и натянутую улыбку Кайла напротив.

— Сказала, что пробудет там не больше недели, — невесело бросил он, лениво ковыряя вилкой торт и осушая третью кружку крепкого чая.

Лейла и Кайл устроили отличный ужин, и Шеннон был безмерно благодарен им — вытащили его из дома, настояв, чтобы взял с собой Виски, которого подруга доверила ему на время своего отсутствия, лишних вопросов не задавали, только осыпали шутками и громко смеялись над ними сами, не осознавая, что друг медицинского юмора не понимает.

Он улыбался все равно, потому что не мог не улыбаться, слыша их заливистый хохот, но не мог заглушить мысли, которые крутились только вокруг Деллы и ее внезапного отъезда.

Лейла и Кайл отвлекали его своей личной радостью, и он радовался вместе с ними — за их счастье, их жизнь и работу, в которую были влюблены не меньше, чем друг в друга, за их сине-зеленые свечения, что сливались в одно и переливающимся фоном висели за их спинами, озаряя комнату. Но когда телефонный звонок прервал Лейлу на полуслове, когда померкли веселые искорки в глазах Кайла, а уголки его губ опустились вниз, Шеннон вновь вернулся к мыслям о Делле.

В Стамбуле было чудесно — тепло и по-хорошему шумно, спокойно и легко на душе, но возвращение домой разрушило ту короткую идиллию, которой наслаждались двое еще лучше друг друга узнавших. Шеннон понимал, что сам разрубил нити, которые связали его с девушкой, которая сильно изменилась в последние дни и, сдержанно попрощавшись, быстро уехала. Всего на неделю, большая часть которой уже минула в томительном ожидании ее возвращения.

Делла улетела к родителям. В день рейса в ответ на «а как же твои слова о том, что оставила их позади?» она усмехнулась и грустно покачала головой.

— Я оставила, но возвращаться к ним раз в год в конце октября не значит возвращаться насовсем, верно?

Город она не назвала, только попросила приютить Виски и позаботиться о нем, оставив Шеннона наедине со своими мыслями и галереей смартфона, сплошь заполненной фотографиями девушки в вельветовых шортах. Он все испортил. Испортил внезапно, вогнав Деллу в еще большую тоску и тревогу, которые чаще мелькали на ее лице в последнее время, и напрочь отбив желание рассказать нечто важное, тревожащее ее душу.

Шеннон вздрогнул, когда соседнюю комнату, в которой Лейла заперлась, сотряс громогласный рев. Виски неуверенно гавкнул, предупреждая об опасности, Шон резко подскочил на коленях Кайла, а сам парень только прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Прости, — прошептал он, качая головой.

— Не беспокойся об этом, — отмахнулся Шеннон и спрятал лицо за большой кружкой, поверх нее глядя на поджатые губы друга.

Ситуация была знакомой, и он проводил параллели — наполненное смехом и покоем время, которое нарушала горькая случайность. Словно корабль натыкался на острый и неприступный айсберг, так и Шеннон с Деллой наткнулись на ненавистную книгу, так и Лейла с Кайлом наткнулись на очередной звонок родителей.

Шеннон хотел забыть о «Биографии неизвестного», которая стала его личным айсбергом. Так же Лейла и Кайл хотели забыть о ежемесячных звонках ее родителей, которые стали их общей глыбой льда.

— И надо было позвонить именно сегодня, — пробормотал Кайл, ласково гладя беспокойного Шона по лапам. — В самый неподходящий момент, как обычно…

— Все так же, да? — сочувственно спросил Шеннон, сильнее прижимая к себе Виски, который положил голову на вытянутые лапы и задремал, изредка во сне дергая хвостом.

Кайл был младше Лейлы на двенадцать лет и одним только фактом своей молодости выводил родителей женщины из себя.

— Стало хуже. Гораздо хуже. Она совсем перестала с ними общаться, но они все равно звонят. Один день — раз в месяц — и сколько же после этого десятиминутного крика в трубку бывает пролито слез, ты бы знал…

Шеннон потупил взор. Кайл так и не познакомился с родителями Лейлы за три года совместной жизни, не рискнул съездить к ним, не поддался на ее уговоры. Он не хотел видеть в обращенном на него взгляде их разочарование, не желал отвечать на заданные надменно вопросы о его планах на будущее и том, что он в силах дать их дочери. Эллингтоны были уверены, что Лейла тянет Кайла на себе, а Шеннон был уверен, что без Кайла Лейла плыть не сможет.

Он был ее мечтой и сам грезил только о ней. Мечтой, которая — Шеннон видел — обернется болью и разбитыми сердцами обоих. Но лучше потом, чем сейчас.

Лейла в соседней комнате рявкнула «да пошли вы!» и, кажется, положила трубку.

— Мы не хотели портить тебе вечер, — вновь извинился Кайл, виновато почесывая затылок и на друга глаз не поднимая.

— Перестань, все в полном порядке, — как можно мягче сказал тот, поднимаясь с места. — Проверю, как там она, ладно?

Кайл кивнул, откинулся на спинку стула и принялся самозабвенно чесать за ушами виляющего хвостом Шона. Его взгляд тут же стал стеклянным.