Герои умирают

— Он сработает. Мне нужно сделать еще кое-что, и все встанет на свои места.

— А что с П-пэллес?

— Сейчас она в относительной безопасности. Когда пойдет драка, я смогу вывести ее.

— Со Стадиона Победы? Ты с ума сошел!

— Ее не будет на Стадионе. Она будет в Донжоне.

— Черт побери…

— Да. Это единственное место, где Ма'элКот может держать ее, не опасаясь, что она накопит Силу и вышибет ему мозги.

— Но… как же ты выведешь ее?

— Я знаю, как войти, — напоминаю я, поднимая правую руку. — В большой суматохе это будет несложно. А чтобы выбраться, сойдут любые подручные средства.

Он оценивающе смотрит на меня, однако сломанный нос и челюсть придают ему скорее комичный вид. Я киваю ему.

— Так что давай работай. У нее кончается время. Проверь меня и найди метку.

Я не спускаю с него глаз, пока он находится в состоянии мыслезрения. Даже сейчас, попытавшись применить заклинание Власти, он добьется только своей смерти. Я найду кого-нибудь другого, кто сделает для меня то же самое. Минута-другая проходят под звук едва слышного бормотания — Ламорак проверяет сеть. Наконец он кивает и смотрит на меня.

— Ты был прав. Это сеть. Они могут ее отслеживать. Заклинание мне незнакомо, но здесь явно присутствует какая-то форма Силы — не от грифоновых камней, другая. Вот это да! Ма'элКот, вероятно, пометил ее в то самое мгновение, когда поднимал и передавал сеть мне. Умен он, этого не отнимешь.

Что ж, завтра в полдень я покажу ему, кто тут по-настоящему умен.

Я делаю шаг к окну и выглядываю. Не вижу ни одного наблюдателя, но, если они там, они меня видят.

— Спасибо, Ламорак. Теперь мне пора, но я ничего не забуду. Я все улажу с королем, ладно? Он тебя и пальцем не тронет.

— Кейн, я… — ошеломленно лепечет он. — Спасибо, спасибо, ну… что не убил меня.

— Не за что. Когда-нибудь, если мы доберемся домой живыми, с тебя будет причитаться.

— О чем речь…

Он протягивает руку, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы пожать ее, не сломав ему пальцы.

— Ладно, увидимся. — Я беру в охапку сеть и иду к двери.

18

Дверь взорвалась фонтаном осколков. Ламорак спрыгнул с кресла, невнятно промычав что-то сквозь плотно сжатые зубы, а его клинок словно сам собой встал в позицию. Без колебаний он сделал выпад на сломанной ноге, и первый ворвавшийся Кот получил в бедро фут стали.

Ламорак был хорошим мечником и потому сумел совладать с ногой и восстановить равновесие прежде, чем следующий Кот скользнул мимо упавшего товарища. Но пока Ламорак возвращал меч в позицию, еще один Кот ввалился в окно позади него и сильно ударил его в спину. Ламорак упал на пол, однако не выронил меч и покатился на спине, целясь по ногам ближайших Котов. Он молчал — говорить было нечего. Молча и отчаянно боролся он за свою жизнь.

Лезвие меча отскочило от одной ноги, не порезав ее. Меч зазвенел и завибрировал в руке Ламорака. Нога в серой коже осталась неподвижной — нога в плотном бархате, который был когда-то красным, однако теперь выцвел до оттенка старой крови. Ламорак задохнулся и на мгновение ослабил хватку. Не успел он снова пошевелить мечом, как тяжелый ботинок опустился на его руку, а второй такой же пнул в угол меч.

Ламорак безнадежно поднял глаза. С его лица исчезло даже мрачное намерение жить.

— Берн… — пробормотал он. — Берн, не надо…

— Молчать! — приказал граф. В его голосе смешались удовольствие и угроза. — Я слышал, какой фокус ты проделал с мастером Аркадейлом.

Берн потянулся за плечо и достал из ножен Косалл. Его тонкий звон холодом отозвался в животе Ламорака. Берн закрутил мечом в воздухе.

— Кстати, я так и не поблагодарил тебя за этот подарочек. Я неплохо сделал твою бешеную девку — размазал ее кишки по всему Рыцарскому мосту. Надеюсь, ты был не слишком к ней привязан.

Он поднял меч, нацелив острие в пах Ламораку.

— Как думаешь, если я его уроню, его магический заряд кончится раньше, чем он отхватит тебе яйца?

— Берн, постой, Берн…

— Заткнись! Некогда мне возиться с твоим мышиным хвостиком. Мне нужен Кейн.

— Берн… — снова взмолился Ламорак.

Однако граф не стал его слушать. Он с легкостью занес меч, плашмя опустил его на губы Ламорака и оставил так. От звона клинка у актера заныли зубы, а в ушах засвистело, словно при штормовом ветре.

— Отнесите этот мешок дерьма в мой дом — нет, постойте. Если он может драться, значит, сумеет и ходить. Проводите его и заприте в комнате. Позже я с ним разберусь. — Он посмотрел вниз на Ламорака, и его губы прорезала циничная ухмылка. — М-да, разберусь. А если он попытается заговорить с вами, убейте его.

Берн сжал губы и издал непристойный звук.

— Мне плевать, что с ним будет, если только он не успеет остыть к моему возвращению.

Граф вернул Косалл в ножны и пошел к двери прежде, чем Ламорак нашел слова, чтобы остановить его. Проходя мимо Кота, который сидел на полу и зажимал раненое бедро, Берн уронил:

— Перо, перевяжи Финну ногу, пока он не истек кровью.

С этими словами он вышел.