Герой Веков

Меня всегда удивляла странная способность алломантов видеть сквозь туман. Когда горит олово, он будто исчезает. Обычному человеку это может показаться логичным — ведь олово, в конце концов, обостряет чувства.

Но тот, кто привык мыслить логически, обнаружит в этой способности противоречие. Каким же образом олово позволяет видеть сквозь туман? Он представляет собой преграду и никак не связан с остротой человеческого зрения. И близорукий ученый, и зоркий разведчик будут испытывать одинаковые трудности, если попробуют смотреть через стену.

Вот это и должно было стать нашей первой подсказкой. Алломанты могли видеть сквозь туман, потому что туман, разумеется, был создан той же силой, которая создала алломантию. Воспламеняя олово, алломант превращался в своего рода часть тумана, поэтому туман и становился для него почти прозрачным.

76

Вин… парила. Она была растеряна и не понимала, где находится. По-прежнему посреди двора разрушенной Кредикской Рощи? Спит в своей кабине на борту баржи, рядом с Элендом? Во дворце, в осажденной Лютадели? В мастерской Колченога, обеспокоенная и смущенная добротой этой странной новой шайки?

Может, она скорчилась в переулке и плачет от боли после очередных побоев Рина?

Она ощупала себя, пытаясь понять, что происходит. Руки и ноги слушались плохо. Вообще-то, Вин едва их ощущала. Но чем дольше она парила, тем четче становилось зрение. Она находилась… в Лютадели. Там же, где убила инквизиторов.

Тогда почему она ничего не чувствовала? Вин попыталась встать на колени, но земля почему-то показалась далекой. И не увидела своих рук. Просто продолжала парить.

«Я умерла», — подумала Вин.

От этой мысли сознание немного прояснилось. Она могла видеть, хотя все было мутным и искаженным, словно смотришь через кривое стекло. Внутри ощущалась… сила. Не та сила, что заставляет тело двигаться, но нечто более замысловатое.

Вин сумела повернуться и увидела город. А еще увидела нечто темное.

Трудно было определить расстояние, отделявшее ее от этого. Оно казалось одновременно близким и далеким. Вин видела очень четко — гораздо четче, чем могла бы видеть в реальном мире, — но не могла к нему прикоснуться. Интуитивно она знала, что это такое.

Разрушитель больше не казался похожим на Рина. Он теперь представлялся большим облаком клубящегося черного дыма. Существом без тела, но с разумом, превосходящим человеческий.

«Я… стала такой же», — с внезапной ясностью поняла Вин.

— Вин, — заговорил Разрушитель. Его гортанный голос больше не был голосом Рина, он походил на дрожь, которая сотрясла ее, на алломантическую пульсацию.

— Добро пожаловать в мир богов.

Вин промолчала, хоть и попыталась опробовать свою силу и понять, на что способна. Ей открывались все новые и новые истины. Как в тот раз, когда Источник Вознесения наделил ее могущественными возможностями. Она многое узнала. Только теперь сила была слишком велика, а понимание безгранично. К счастью, разум делался все шире, и сама Вин тоже росла.

Пробуждалась.

Она поднялась над городом, осознавая, что сила, которая проходит сквозь нее — сама суть ее существования, — всего лишь узел. Точка фокуса для энергии, рассредоточенной по всему миру. Она могла быть где угодно. Какая-то ее часть присутствовала во всех местах одновременно. Вин могла видеть мир целиком.

И он умирал. Она чувствовала его дрожь, видела, как угасает жизнь. Большинство растений на планете уже погибли. Животных осталось не много — только те, кому для пропитания хватало покрытой пеплом мертвой растительности. Люди тоже были обречены, но поразительно: многие сумели укрыться в пещерах-хранилищах.

«Это не хранилища… — догадалась Вин, наконец-то понимая замысел Вседержителя. — Это убежища. Вот почему они такие большие. Они словно крепости, в которых можно спрятаться. И ждать, и выживать, пока еще есть возможность».

Что ж, это она могла исправить. Вин чувствовала, как бежит по венам сила. Потянулась к Пепельным горам и заткнула их. Сровняла с землей, потушила, лишила способности извергать пепел и лаву. Потом обратилась к небу и очистила воздух от дыма и сажи, словно протерла грязное окно. Ей понадобилось на это несколько мгновений — в мире, распростершемся внизу, прошло не больше пяти минут.