Герой Веков

— Все очень просто, — принялся объяснять собравшимся Кан-Паар. — Мы знаем, что прошлой ночью шел дождь — иногда он разгоняет туман на некоторое время. Завтра все будет как раньше.

— Но сейчас-то дождя нет, — заметил какой-то кандра. — И когда Тар-Кавв вышел наружу, его тоже не было. Туман держался по утрам вот уже много месяцев. Где же он?

— Чушь, — махнул рукой Кан-Паар. — Вы переживали, когда туман стал задерживаться по утрам, а теперь вам не нравится, что он исчез? Мы кандра. Мы вечны — мы переждем что угодно. Мы не сбиваемся в шумные толпы. Возвращайтесь к своим делам. Ничего не произошло.

— Нет, — послышался чей-то шепот сверху.

Все притихли и посмотрели туда, откуда донесся звук.

— Нет, — повторил сидевший в своей нише предводитель Первого поколения Хаддек. — Это важно. Мы ошибались, Кан-Паар. Мы… сильно ошибались. Очистите Сокровенное место. Пусть останется только хранитель. И передайте всем. День, когда надо будет исполнить Обещание, приближается.

От этих слов беспокойство кандра вспыхнуло с новой силой. Сэйзед стоял, точно громом пораженный: он никогда еще не видел, чтобы эти обычно столь спокойные существа так себя вели. Они сделали, что было приказано, — кандра определенно хорошо исполняли приказы, — покинули зал, но продолжали при этом шептаться и спорить. Вторые ускользнули последними, и выглядели они пристыженными. Сэйзед следил, как они уходили, и вспоминал слова Кан-Паара.

«Мы вечны — мы переждем что угодно».

Внезапно он стал лучше понимать этот народ. Бессмертным нетрудно забыть про окружающий мир. На их веку было столько невзгод и испытаний, восстаний и бунтов, что любые события наверху должны казаться им банальными.

Настолько банальными, видимо, что они даже сумели не заметить, когда бывшие частью их собственной религии пророчества начали исполняться. В конце концов зал опустел, и двое мускулистых членов Пятого поколения закрыли двери снаружи, оставив Сэйзеда в одиночестве посреди пустой комнаты. Он терпеливо ждал, раскладывая заметки на столе, пока Первое поколение проберется по тайным лестницам и спустится в Сокровенное место.

— Скажи мне, хранитель, — проговорил Хаддек, когда его братья расселись по местам, — что ты думаешь об этом событии?

— Об исчезновении тумана? Оно и впрямь кажется зловещим, хотя я и не могу объяснить почему.

— Потому что мы еще тебе не все объяснили. — Хаддек посмотрел на остальных. Все они казались очень встревоженными. — Это связано с Первым договором и с обещаниями, которые дали кандра.

— Пожалуйста, продолжайте. — Сэйзед приготовил металлический лист.

— Я должен попросить, чтобы ты это не записывал.

Сэйзед помедлил, потом отложил перо:

— Хорошо, но я обязан вас предупредить, что память у хранителей долгая даже без метапамяти.

— Ничего не поделаешь. Нам нужен твой совет, хранитель. Совет чужака.

— И сына.

— Когда Отец сотворил нас, — начал Хаддек, — он… дал нам задание. Этого нет в Первом договоре.

— Эта мысль пришла ему в голову в последний момент, — прибавил другой старейшина. — Но когда он ее высказал, то подчеркнул, что она очень важна.

— Мы кое-что ему пообещали, — продолжал Хаддек. — Каждый из нас. Отец сказал, что однажды нам придется расстаться со своими Благословениями.

— Вытащить их из наших тел.

— Убить себя.

В зале стало тихо.

— Вы уверены, что это убьет вас? — наконец спросил Сэйзед.

— Мы снова станем туманными призраками. Это то же самое, что смерть, — пояснил Хаддек.

— Отец сказал, нам придется это сделать, — вздохнул другой кандра. — Без всяких вариантов. Он сказал, нужно позаботиться, чтобы все остальные кандра поступили точно также.

— Мы называем это Обещанием, — сказал Хаддек. — О нем сообщают каждому кандре, когда тот появляется на свет. Глубоко в каждом из них сидит клятва, согласно которой он должен вытащить свое Благословение, если этого потребует Первое поколение. Нам еще не приходилось думать о том, что такой приказ предстоит отдать.

— Но сейчас вы думаете именно о нем? — нахмурился Сэйзед. — Не понимаю. Все дело в том, что произошло с туманом?

— Туман — это тело Охранителя, — сообщил Хаддек. — Это очень дурной знак.

— Мы слушали все утро, как наши дети обсуждают случившееся, — подхватил другой старейшина. — Мы обеспокоены. Они не знают, что представляет собой туман, но они понимают, насколько он важен.

— Рашек сказал, мы поймем, — вспомнил третий. — Он так сказал: «Наступит день, когда вам придется вытащить свои Благословения. Вы поймете, когда он придет».

Хаддек кивнул:

— Он сказал, что мы поймем. И… мы обеспокоены.

— Как же мы можем приказать всему нашему народу покончить с собой? — размышлял кто-то из старейшин. — Обещание всегда тревожило меня.

— Рашек видел будущее, — напомнил Хаддек. — Он получил силу Охранителя и использовал ее. Лишь ему одному из всех людей довелось испытать такое! Даже эта девочка, про которую говорил хранитель, не использовала силу. Только Рашек! Отец.

— Так куда же подевался туман?

В зале снова стало тихо. Сэйзед сидел, держа в руках перо, но ничего не писал. Он подался вперед:

— Значит, туман — это тело Охранителя?

Все закивали.

— И… он исчез?