Герои зоны. Пенталогия (СИ)

Говорят, пар костей не ломит. Даже с очень сильным морозом справиться проще, чем с жарой: можно бегатьпрыгать, собирать хворост для костра, можно построить шалаш или небоскреб, кому что больше нравится. А вот с пышущим с небес и изпод ног жаром пустыни бороться невозможно – каждое твое движение вызывает дополнительную потерю влаги. Ты, существо, состоящее на восемьдесят процентов из воды, тупо усыхаешь с каждым выдохом. Единственный вариант – лечь под навес из парашютного нейлона и ждать «вертушку»… Примерно так я себя успокаивал, дрожа от лютого холода. Нечего тут было жечь. И не то что небоскреб, – сельский сортир не построишь по той же причине: нет досок, бревен, веточек и прочего строительного материала. Только лед вокруг со снегом – и ничего больше.

Мне бы сейчас ТЗК, он же теплозащитный костюм: комбез на синтетическом утеплителе с рукавицами, шапка, сапогибахилы, меховые унтята… И не помешал бы НАЗ, он же носимый аварийный запас, который выдается членам экипажей «вертушек». Только вот незадача – я не член. Но помечтатьто можно? Вода, сублимированная жратва, сухое горючее, проволочные пилы, иголки с нитками, рыболовные снасти, ветроустойчивые спички, аптечка… А еще – мачете, компас, фонарь и всякая сигнальная хрень для привлечения внимания… Нет, пожалуй, хрень мне не нужна, не хочу я наводить на себя ликвидатора, этого малолетнего убийцупутника. А вот радиостанция пригодилась бы…

Чтобы хоть немного согреться, я принялся выплясывать, напевая:

Танцювала риба з раком, риба з раком,

А петрушка з пастернаком, з пастернаком,

А цибуля з часником, а дівчина з козаком! ^[28]

Пожалуй, не стоило этого делать. И вовсе не потому, что с хореографией у меня давняя взаимная неприязнь – на школьных дискотеках я стеснялся веселить одноклассниц угловатым дрыганьем. Да, мне медведь на ухо наступил, ну и что? В переносном смысле наступил.

Но вотвот наступит и в прямом.

Ведь мои вокальные данные заинтересовали одного косолапого. В холке он был примерно с меня ростом, только вот я на своих двоих стою, а он на четырех лапах, а если вертикально поднимется, то вдвое выше будет.

Медведь шумно втянул воздух, глядя на меня своими маленькими глазками. Не нравилось ему, что потенциальная еда пропахла дымом.

Я непроизвольно засмотрелся на его густой мех – мне бы такую шубку! Она ведь не только греет, но и маскирует зверя отлично. Несомненно, я нужен путникам, раз меня не уничтожили, но отправили в Тюрьму. Пацанликвидатор не оставит Максимку Краевого в покое. Я уже беспокоюсь за него, чтото он задерживается. При егото особых талантах давно должен был меня отыскать. Эдак я до смерти раньше замерзну.

Ну, или накормлю собой медведя.

Изза холода мысли стали ленивыми, сонными. При гипотермии потребность организма в кислороде сокращается, кровь едва циркулирует, мозг получает ее все меньше…

Недовольно фыркнув, косолапый альбинос двинул ко мне. Шел он неспешно, будто делал мне одолжение уже тем, что заинтересовался моей провонявшей дымом плотью.

И зачем я нужен этому величественному хищнику? Пусть лучше на тюленей охотится, они вкуснее.

– Вот тебе! – Я показал медведю покрасневший средний палец – вторая стадия обморожения – и, повернувшись спиной, сначала медленно пошел, а потом побежал от него.

Надеялся ли я оставить косолапого далеко позади? Нет. Но не мог же я, легендарный Макс Край, позволить огромному белому медведю просто так, не приложив усилий, обглодать мои замороженные окорочка?

Впереди блеснуло голубым. Открытая вода. Широкая щель во льду, вправовлево тянется так далеко, что конца ей не видно. Я остановился. Назад отступать – все равно что добровольно сунуть голову мишке в пасть. Тот, кстати, не особо напрягался, чтобы меня догнать. Знал, что деваться мне некуда.

Зарычав, он встал на задние лапы, продемонстрировав себя во всей своей красе.

– Отлично выглядишь, дружище. Но я тебе не по зубам.

Чуть присев, я оттолкнулся от кромки «берега». Чтобы добраться до воды, мне надо было пролететь метров десять – таким толстым был тут лед. Приводнение было шумным и, я бы сказал, ошеломляющим. Мое сердце едва не остановилось: вода была очень холодной, и я в нее окунулся с головой.

Сколько человек сможет прожить в такой среде? Минутудве? И вроде на воздухе не припекает, а тут выше нуля, греться можно, а вот не получается…

Начался обратный отсчет моей жизни.

Но все, что мне осталось, – мое. Я сам решаю, когда и как умереть.

Мне никогда еще не доводилось нырять в столь экстремальных условиях. Все бывает в жизни впервые. Даже смерть. Я открыл глаза под водой.

Лучше бы я этого не делал.

Тогда не увидел бы, что ко мне сквозь океанскую толщу устремился чудовищный левиафан с приметным черным – полутораметровым – плавником на спине и овальными грудными ластами. Точно такой же плавник я както видел по ящику в передаче про косаток. Не хватало только китаубийцы в последние мгновения моего скорбного бытия! Изо всех сил заработав руками и ногами, я метнулся к поверхности. Ну что это такое, а?! Уже утонуть спокойно нельзя!