Героями не рождаются 3. Том II

– Но ты не захотел. Ты оставался там, чтобы оказаться хоть немного причастным к проплывающему мимо величию. Но теперь любые рамки и ограничения не имеют никакого значения. Ты можешь стать тем, кем всегда мечтал – сильнейшим из всех. Ты низвергнешь старые порядки, ты уничтожишь всех, кто посмеет встать у тебя на пути. ТЫ БУДЕШЬ ВЕЛИК!

Два пацана, смолящие под дождём растворились в чёрном тумане, и на их месте проступил силуэт. Постепенно он обретал чёткость, пока не проявился во всей красе: высокий, с оголённым мускулистым торсом, спадающими до плеч густыми тёмными волосами и лицом, одновременно знакомым, но в тоже время куда более привлекательным. Этого красавчика вполне можно было считать мечтой женщин, вот только… Его руки до локтей были покрыты чешуёй, за спиной трепетали кожистые крылья, а голову венчала корона из торчащих промеж локонов рогов. Глаза с вертикальным зрачком сияли алым, казалось, будто они проникают в самую душу.

«Готичненько. Только здесь какая-то ошибка – я не какой-нибудь закомплексованный графоман, чтобы представлять себя в таком виде. Кстати, для полного комплекта этому образу не хватает убер-ковырялки, нужно же чем-то всех с одного удара валить».

Существо пафосно взмахнуло рукой и в его ладони оказался соткавшийся из тьмы устрашающего вида чёрный меч, вдоль лезвия которого то и дело пробегали красные всполохи.

«Мда, дела-а… А теперь нужен соответствующий прибор, чтобы, значит, обязательный по статусу гарем не простаивал! Хотя нет, не надо, со стороны мне это видеть не обязательно!»

– Ты получишь всё и даже больше, – заговорил этот рогатый чёрт, правда не его привычным запинающимся голосом, а внушающим трепет одним своим звучанием баритоном. – Всё, что только пожелаешь, стоит лишь попросить.

«Вот мы и подобрались к главному, да? Сначала ты просишь, а потом всю жизнь будешь отдавать. Не держи меня за идиота, все эти схемы мне отлично знакомы».

– Тебе не нужно будет ничего отдавать, наоборот, ты будешь брать всё, что захочешь. С этой силой всё, на что падёт твой взгляд, станет твоим!

«Топорно работаешь. Когда ты показал мне одновременно самый худший, но при этом один из лучших дней в моей жизни, я даже расчувствовался. Казалось бы, давай, дави на ту же тему, а потом бери горяченьким, но ты всерьёз подсовываешь мне это чучело! Вместо того, чтобы вскрыть мои потаённые желания, ты меряешь меня общим шаблоном, пытаешься подсунуть какую-то рогатую хрень, какое-то бесполезное всемогущество! Да иди ты на х***!»

– Не принимай поспешных решений, сила может открыть перед тобой все пути, осуществить любые твои желания. Ты…

«Да завались ты уже! И с*** из моей головы!»

***

Он очнулся рывком. Вот – вокруг полнейший хаос и психодел, а вот – он вновь в этом вонючем подземелье, в компании этой злобной сучки и этого чёртового, причём в прямом смысле, как выяснилось, булыжника! Но кое-что всё же изменилось: он наконец-то чувствует себя собой! Только сейчас Гремлин в полной мере осознал, насколько кошмарными выдались последние месяцы. Причём вовсе не потому, что эта чокнутая превратила его в образину с крокодильей улыбкой, а из-за того, что он деградировал до самого примитивного состояния.

Всю свою сознательную жизнь он полагался в первую очередь на интеллект, а потому превращение в едва способного связать пару слов имбецила тяготило его куда сильнее, чем становление монстром. Хотя нет, не тяготило, ведь он попросту не осознавал, чего лишился! Это теперь, после контакта со злосчастной каменюкой окутавшая его разум пелена спала. Ну хоть какой-то от неё прок, всё же не зря он лично её обтёсывал и протаскивал через узкие проходы, ведущие в самое тайное, но и самое ненадёжное из-за близости к бывшим работодателям убежище Гофмана.

Голова трещала, на задворках сознания звучали голоса, сулящие ему то невероятное могущество, то вселенские муки, но Гремлина всё это не волновало, ибо он был счастлив – мозги наконец-то встали на место, чего ещё ему желать? Возможно, когда-нибудь это произошло бы само собой, но… проверять это на практике ему бы не хотелось. В любом случае, он остался при своём, а чужое ему без надобности. Да и вообще, какой идиот поведётся на такие детские разводы? Ответом ему стал леденящий душу вой, от которого затряслись стены, и заходили ходуном расположенные на столах приборы.

– Ну, конечно, – пробормотал он, глядя на ту, что спасла его жизнь, а потом превратила её в форменный ад. – Как я мог забыть?..