Героический режим. Не для героев

- Срал я на него, - ощерился мой конвоир. - Он, скорее всего, нас сюда не просто так отправил, да ещё и трёх олухов всучил. Тех, кого не жалко, понимаешь? Думаешь, он не знал, что здесь какая-то хрень творится? Пять дней нет связи с деревней. до которой три с половиной часа ходьбы. Никого не обеспокоило? То-то. Мы здесь выступаем в качестве козлов отпущения. Здравствуйте, дайте нам налоги. Не дадите? Ну что ж, тогда мы пошли. Хотя, если ответ не был бы вежливым, мы бы уже никуда не пошли, а валялись с парой-тройкой стрел в кишках. Так что... Хочешь, тебя прямо сейчас отпущу? Скажу, что тебя грохнули, а конунг сам пусть армию собирает, чтобы их отсюда выкурить, я в такое дерьмо больше не полезу.

- В такое дерьмо? - настороженно спросил я.

- Да, блин... В общем, у нас эти ублюдки во время прошлого квеста восемь человек из четырнадцати положили. Тоже одно место штурмовали, гадство... В общем, я сюда без поддержки пяти или шести десятков туш не полезу.

- Ясно.

Я задумался. Игорь был совершенно прав. И по поводу конунга, и по поводу штурма. Но...

- Я всё-таки попробую что-нибудь сделать, - сказал я. - Ты, если хочешь, иди к конунгу.

- Совсем идиот?

- Наверное.

Игорь фыркнул. По его скулам ходили желваки.

- Ладно, подожду. Или поддержу на случай чего, - медленно произнёс он. - Своих не бросаю.

- Отлично, - усмехнулся я, забывая, что на мне маска.

Игорь потёр ладони и хрустнул костяшками пальцев. Я заметил, что с его руки упала капля синей краски.

Так, прижаться спиной к стене и медленно шагать вбок. Наверное, я бы мог спокойно прогуливаться между людьми, всего лишь избегая столкновений, но лучше не рисковать. Сейчас я даже немного жалел, что отказался от улучшенной Скрытности в пользу Невидимости. Но жалость ничего не исправит.

Внутри крепости было прохладно. Горели факелы, весело полыхал камин, но крыше требовался капитальный ремонт, а стены пропускали сквозняк. Впрочем, это лучше, чем торчать на улице.

Пол второго этажа провалился, и я мог видеть второй пролёт лестницы, ведущий на смотровую площадку. Люк был закрыт, но... Когда я доберусь до него, это уже будет не важно. Если он, конечно, не закрыт с той стороны, тогда придётся возвращаться и думать над другим планом действий. Который, скорее всего, будет заключаться в бегстве к конунгу. Я бы не хотел, чтобы так вышло.

Я добрался до лестницы. Она была пуста, а у меня осталась всего минута Невидимости. Недолго думая, я рванул вверх со всей скоростью, на которую был способен. Время таиться ушло, тем более, здесь я ни с кем не столкнусь.

Что это была за лестница! Часть ступеней вышаркана, часть обвалилась, оставив от себя лишь огрызки у стены, несколько ступеней вообще отсутствовали напрочь. Но хуже всего было то, что из-под моих сапог посыпались камни.

- Что это? - спросила старуха, копошащаяся у камина. Она задрала голову, вытягивая тощую шею.

- Ветер, - пробурчала вторая, тоже поднимая голову. - Сквозняк. Работай, а то я опять одна...

Её слова заглушил грохот. Оглушённый от удара солнечным сплетением во что-то твёрдое, я не понял, что произошло до тех пор, пока не ощутил, что падаю. Падаю вместе с тремя или четырьмя ступеньками. Высота была небольшой, я даже не добрался до уровня второго этажа, но падение на каменные осколки спиной пронзило моё тело чудовищной болью.

"Действие Невидимости прекращено, - прогудел в моей голове женский голос. И, вслед, мужской, но уже знакомый: - Ты бы под ноги смотрел, бестолочь".

Я валялся на полу, разевая рот и пытаясь подняться. Ни вдохнуть, ни принять какую-либо пригодную для обороны позу не выходило. А я уже слышал тяжёлый топот сапог.

Вот мне и крышка. Вот я и...

Крышка? Мне? Нет. Нет! Я, мать вашу, ещё много чего не сделал. Я ещё должен упокоить несколько мелких засранцев. Должен разобраться, что за дерьмо твориться в этом поганом мире. Я ещё не выпустил кишки тем, кто виноват в том, что пятьдесят с лишним тысяч человек оказались здесь. Что сотни тысяч вполне разумных существ сейчас страдают.

Грубым рывком меня подняли на ноги. Я застонал, пошатнулся и упёрся маской в плечо поднявшего меня человека. Рёбра наверняка переломаны. Чудовищная боль в спине, возможно, следствие компрессионного перелома позвоночника. Мне во второй раз в жизни несказанно повезло, что я не остался инвалидом.

Но Злобе внутри меня было плевать на все переломы. Ей было плевать, что сейчас я стану причиной страдания живых и вполне разумных существ. Она просто искала выход.

Мой тесак вошёл в бок мужчины, на которого я опирался. Клюв маски надавил на плечо, вонзаясь в плоть. Над ухом раздался ошеломлённый крик боли, и я рассмеялся, нанося второй удар тесаком. Собрав последние силы, я оттолкнул моба от себя и чуть сам не полетел следом.

Мои ноги скользили крови, острые камни вонзались в подошвы сапог, но ощущение было таким, будто они засели у меня в ступнях. Ко мне бежали трое. На этот раз с оружием в руках. Церемониться со мной никто не собирается. Что ж, пусть так, у меня тоже нет в планах жалеть кого-либо.