Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)

А я — меньше всех. Я старался не встречаться взглядом с Репьём. Мы никому не рассказали о том, что нашли в Белой Роще. Я хорошо спрятал могильник с мёртвыми куклами, в том числе из-за возможной реакции на него игроков.

Рассказав о нём, мы бы всё уничтожили. Надежду в первую очередь. Если мы куклы, что с нами станет после победы? Не забудемся ли мы вечным сном? Зачем тогда вообще побеждать? Ради спасения чужого мира, который для нас — лишь боль и страх? Спасения, которое, возможно, принесёт лишь смерть — ничто не мешает "выключить" отработанный материал и отправить его к другим погибшим. Или, что, быть может, ещё хуже, мы навсегда останемся здесь. Да, Смута закончится, жить станет лучше, но мы по-прежнему будем изгоями, чужаками.

Мы с Репьём надеялись на второй вариант развития событий, потому во время кризиса с Судьёй я убеждал Свея в том, что с ней лучше дружить. Поэтому убеждал в этом остальных. Чтобы местные, тоже верящие в то, что после конца Смуты мы исчезнем так же, как и появились, не решили, что проблему с игроками можно (и нужно) решить самым быстрым и действенным способом.

Но сейчас, в тот момент, когда всё идёт к концу, можно начинать думать о том, что будет после. Я думал только о победе и мести. Но те, у кого были воспоминания, а значит — друзья, родственники и просто близкие люди, жаждали возвращения домой.

"Это лишь ложь во спасение, — сказал мне Комок. — К тому же, откуда ты знаешь, что их разумы не переместятся в старые тела?"

"Похоже на сказку".

"Вы все, по вашим представлениям, находитесь в сказе".

"Похоже на добрую сказку, — поправился я. — А мы в злой".

Пока я раздумывал, до всех, кажется, дошёл смысл слов Свея. А босс тем временем развивал свою мысль. Заполучив источник энергии, мы станем сильней, опять сможем встать с Судьёй наравне, и, объединив усилия, ударим по Сердцу Мира. Зачем ссориться с ней перед самой победой? Боссы кланов слушали и соглашались, но у каждого из них в ушах звучало только одно слово — дом.

Свей, взяв с Беса клятвенное обещание не устраивать Судье никаких провокаций, быстренько свернул заседание, и мы остались втроём с Репьём.

— Речь про дом очень меня вдохновила, — сказал Репей, глядя только в разложенную на столе карту.

— Ты же не такой идиот, чтобы в неё поверить? — фыркнул Свей. — Домой, — король игроков тяжело вздохнул. — Предание это протухло ещё осенью. После смерти никто домой не возвращался, иначе мы бы об этом узнали от тех, кто появился в стартовых локациях в последнюю очередь. Кто сказал, что мы вернёмся домой после победы? Думаю, мы застряли тут до конца жизни, а в этом случае последнее, что нужно делать, так это ругаться с Судьёй.

Убийца ухмыльнулся, но мне не очень-то помог цинизм Свея, хотя мыслили мы с ним в одних категориях.

— А теперь мне нужны объяснения, — продолжил Свей, обращаясь ко мне. — Меня сказочка про белого бычка не устраивает. Что это за карта, и кто тебе её дал?

Я рассказал, ничего не скрывая. Да и что было скрывать?

— Значит, у нас ещё один союзник, — медленно проговорил берсеркер. — И этот союзник тоже хочет, чтобы мы объединились с Судьёй. Десять дней ты сказал? Ты успеешь за это время?

— Успею, — кивнул я. — Если не умру, конечно.

— Не умрёшь, — Свей хлопнул ладонью по столу. — В тебе я не сомневаюсь. Видел, как все заткнулись, когда ты появился? Ты настоящее пугало для всех наших, да и не наших тоже — среди местных ходят легенды о том, как ты уничтожил Гниющего одним плевком, а это, насколько я могу судить, многое значит. — Босс фыркнул. — Если бы мы выбирали короля по принципу — кто сильнее, тот и заказывает музыку, я бы, пожалуй, молча устроился к тебе в помощники.

Теперь слушайте, что мы будем делать. Я отправляюсь к Судье на переговоры, а ты, Репей, собирай людей, Шапокляк займётся обозом. Через десять дней девяносто процентов войска будет у Каменного Мешка. Когда Доктор вернётся, мы сразу же выступим на Сердце Мира объединённой армией и ломаем жрецам хребет одним ударом. За месяц управимся, если, конечно, не умрём.

— А Судья будет с тобой разговаривать? — поинтересовался Репей. — И как ты планируешь сдерживать жрецов десятью процентами войска?

— Если Доктор говорит, что эта Алая заставит Судью сотрудничать, то всё в порядке. Если же эта гадюка заартачится... ну, вернусь ни с чем, тогда и войска собирать не надо, и ни о каких жрецах можно будет пока не думать.

— Судья может попытаться тебя убить, — сказал убийца.

— Нет. — Свей усмехнулся и, взяв перо, нарисовал прямоугольник, внутри которого изобразил два уха. Рисунок он прикрывал левой ладонью. — Я должен идти сам.

— Как знаешь, — пожал плечами Репей.

— Через пять дней войско и обоз должны быть готовы, — продолжал Свей. — Я как раз пришлю весть от Судьи — выдвигаться в дорогу или нет. Но идти придётся быстро...

Не к Судье собирался Свей. И я готов поклясться, что знаю куда. Три недели назад на юго-запад тайно (даже от меня и Репья) ушли пять наших разведчиков, и никто из них пока не вернулся.