Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)

— Решила испробовать кое-что из заметок профессора Омальдо.

— Зря тратишь свое время, Твоя Светлость, — сунув пальцы в бумажный сверток, коротышка извлек из его недр жирного червяка. — Гусь всучил тебе сборник кулинарных рецептов, приправленный бреднями старого маразматика. Тебя кинули, как дешевку. В утешение могу сказать, что это было не в первый, и не в последний раз в твоей жизни.

— Вообще-то профессор Омальдо — это не «старый маразматик», — огрызнулась девушка, — а один из выдающихся умов своего време...

Неоконченная фраза сорвалась с ее губ и замерзла в воздухе заиндевелыми, почти осязаемыми буквами. Внутри лодки повисла гнетущая ледяная тишина. Хиггинс недоуменно поднял взгляд. Лицо Даны попеременно меняло свое выражение и оттенок. Вытянутое от изумления в начале, затем оно побелело от ужаса, и наконец стало багровым от гнева. Глаза девушки остановились на кульке с наживкой, что лежал у коротышки на коленях.

— Это что — страница из моей книги?! — рявкнула она, вцепившись в сверток обеими руками. В воздух взмыли комья земли. Обрушившись вниз дождем, они обсыпали Хиггинса с головы до пят.

— Совсем охренела?! — злобно гаркнул тот. Вскочив на ноги, он принялся собирать расползающихся по дну лодки червей и распихивать их по карманам.

— Господи! Это же действительно она! — разглаживая страницу, девушка обожгла Хиггинса свирепым взгляд. — Зачем ты ее вырвал?!

— Как зачем? Ты оставила ее вчера без присмотра, а мне было не во что завернуть наживку.

— ТЫ В СВОЕМ УМЕ?! ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, НАСКОЛЬКО ЦЕННЫ ЭТИ ЗАПИСИ?!

— Конечно, понимаю. Не ценнее твоей «золотой» медали. И то, и другое не стоит ровным счетом ни гроша.

— Хиггинс! — взъярилась Дана. — Я предупреждаю! Если ты еще хоть раз прикоснешься к моему гримуару!..

— Ты хотела сказать, к твоей поваренной книге, — осклабился коротышка. — И что же ты сделаешь, Твоя Светлость? Метнешь в меня фаейрбол? Ах да, ты ведь этого не умеешь.

— Да... Я... Я!.. — от возмущения у девушки перехватило дыхание.

— Может быть, погадаешь мне на картах? — не унимаясь, злорадствовал Хиггинс. — Напоишь любовным эликсиром? Составишь астрологический прогноз?

Выхватив мятую страницу обратно из рук Даны, он поднес ее к носу и, морща лоб, начал читать по слогам:

— «Ри-ту-ал по при-зы-ву га-луш-ки...». Призыв галушки! — глумливо загоготал Хиггинс. — Ну надо же, каких ценных знаний мы едва только что не лишились!

— Отдай! — девушка ринулась вперед.

Ловко увернувшись, коротышка перелез на самый нос лодки. Встав в полный рост, он потрясал вырванной страницей, дразня ей разгневанную Дану, как тореадор дразнит быка красной тряпкой.

— Ну же, магиня! — издевался Хиггинс. — Я вижу, тебя аж распирает! Метни в меня файербол! Это ведь такое простое заклинание! Все настоящие волшебники его знают, даже самые тупые! Неужто тебе не под силу то, что может сделать любой колдун мужского пола!

Взгляд Даны потемнел. Внутри нее бушевал гнев — яркий и обжигающий, как пламя в кузнечном горне. Разгораясь все сильнее и сильнее, он затмевал разум девушки лесным пожаром. Его источник весело подпрыгивал и приплясывал прямо перед ее глазами. Время словно замедлило свой ход, став вязким и тягучим, как кисель. Губы Хиггинса неспешно перемещались вверх и вниз, изрыгая букву за буквой:

— Н! Е! У! Д! А! Ч! Н! И! Ц! А!

Дана закрыла глаза и втянула воздух сквозь зубы. Секунду спустя выдох вырвался из ее рта струйкой белого дыма. Неожиданно в голове девушки прояснилось, и то, что было сложным и непостижимым, в одно мгновение стало кристально ясным.

Пламя в ее душе изменило форму. На его поверхности проступали сверкающие руны. Переплетаясь друг с другом, как узоры, руны слагались в трепещущее слово. Слово мерцало и наливалось силой, перерождаясь в заклинание.

Воздух вокруг затрещал и заискрился, словно лодка проплыла мимо пылающего костра. Дана неспешно подняла веки. Напротив нее удивленно замолчал Хиггинс. Ухмылка сползала с его наглой рожи.

Ощутив покалывание в кистях, девушка взглянула на свои руки. Ее ладони пульсировали белым светом. Покалывание быстро сменилось жаром. Новорожденное заклинание металось в стенах сознания Даны, изнемогая от собственной мощи и неистово желая сорваться с ее губ.

Не в силах больше сдерживать его напор, девушка выставила вперед обе ладони и закричала:

— FOER!

***

— ...и затем ваша лодка... — переспросил шериф Блаффорд. Его голос был пропитан недоверием, как медовый корж — медом. — ...сделала что?

— Она взорвалась, — невозмутимо ответила Дана.

— Не взорвалась, а взорвалА! — взбеленился сидевший рядом с ней Хиггинс. — Ваша Светлость! Эта сумасшедшая метнула файербол прямо в нос судна!

— В свою защиту, шериф, могу сказать, что я целилась не туда, а в голову этому недоразумению, считающему себя мужчиной, — самодовольно продекламировала Дана. — К сожалению, он успел вовремя спрыгнуть в воду!

— Ах ты гадина! Ты же меня убить пыталась!

— Но ты ведь сейчас живой. Чего ты так злишься?

— ЗАТКНУЛИСЬ ОБА!