Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)

Ловкий и бесшумный, словно кот, Грач незаметно подкрался ближе. Ладони в черных перчатках исчезли под его накидкой, и мгновение спустя показались снова. Каждая из них сжимала по метательной звезде.

— Встану-ка я на всякий случай подальше, — долетел до него женский голос.

С оружием в руках Грач выглянул снова. Стеклянные окуляры заново оценили ситуацию. Момент был упущен. Девица переместилась вбок, укрывшись за высоким сталагмитом. Коротышка стоял напротив открывающихся дверей. Его спина беспечно маячила в нескольких ярдах, представляя собой удобную мишень. Убить обоих одним ударом уже не выйдет, но вот двумя — по-прежнему возможно.

Выйдя из темноты на залитую сумраком дорогу, Грач замахнулся для броска.

***

— Так в чем был смысл загадки? — донесся из-за камня голос Даны.

Минуло несколько секунд, и врата успели раскрыться примерно наполовину.

— Элементарно, Твоя Светлость, — вальяжно ответил Хиггинс. — Ты выбираешь любого стражника и спрашиваешь у него, какая дверь, по мнению его коллеги, ведет к смерти. Если он лжет, то значит, знает, что другой стражник правдиво укажет на гиблую дверь. Следовательно, сам он соврет и укажет на ту, что безопасна.

— А если он говорит правду?

— Тогда он знает, что другой стражник соврал бы и указал на безопасную дверь, и сам тоже укажет на нее.

— Я тут подумала... — высунула из укрытия голову Дана.

— Что-то многовато ты стала думать, Твоя Светлость, — презрительно фыркнул Хиггинс. — Смотри не перетруди свой бабский мозг.

— Опять ты со своей мизогинией, — поморщилась девушка. — Так вот, я подумала... На свитке было сказано: «Лишь один из нас говорит правду».

— Какая наблюдательность! К чему ты клонишь, леди Очевидность?

— Но ведь сам свиток держит в руках гаргулья, — продолжила Дана. — Что, если она тоже считается? «Лишь один из нас», а не «лишь один из двух стражников рядом с дверями». Что, если гаргулья и есть та единственная, кто из всех троих говорит правду?

— Ничего тупее в жизни не слышал, — с закрадывающимся сомнением произнес Хиггинс. — Не пытайся казаться умнее, чем ты есть, женщина.

— Просто, если я права, выходит, оба стражника лгут. Значит, ворота, напротив которых ты сейчас стоишь, ведут к...

Увесистые створки с грохотом ударились о стены. Бронзовые двери окончательно раскрылись. Внутри под потолком вспыхнул яркий свет. Мгновенно позабыв о спорах, Дана и Хиггинс уставились на скрытое за вратами.

Скрытое за вратами уставилось на них в ответ. За порогом располагалась квадратная комнатушка. Прямо напротив входа возвышалась стена. На ее поверхности был высечен барельеф в форме огромного мужского лица. Высотой со взрослого мужчину, оно было молодым и безбородым. Лишенные зрачков глаза с безразличием взирали на коротышку. Меж приоткрытыми губами темнела длинная и узкая щель.

— ДЗЫНЬК! — звонко сказало лицо, словно за ней, как за маской, распрямилась сжатая пружина.

Нечто тонкое и едва различимое со свистом вылетело из щели меж губами. Подняв ветерок, оно пронеслось над головой Хиггинса, совсем немного не достав до его макушки. Не сбавляя скорость, таинственный объект выскочил за пределы освещенной зоны и скрылся в темноте пещеры. Мгновение спустя оттуда донеслись лязг металла и грохот обваливающихся камней.

— Ну дела! — растерянно пробормотал коротышка.

Он с осторожностью ощупал затылок, будто проверяя, на месте ли он.

— Мне это кажется, или наш великолепный мужской ум не сумел разгадать детскую загадку? — весело спросила подошедшая Дана.

Распрямив ладонь, она поднесла ее к волосам Хиггинса, будто измеряя рост у ребенка.

— Тебе повезло. Построивший эти двери явно рассчитывал, что перед ними будет стоять кто-то чуть более высокий.

— Отвали!

— Ух, какие мы недовольные. Неужто чье-то хрустальное мужское эго только что дало трещину?

— Не спеши радоваться! — осклабился коротышка. — Раз гаргулья единственная, кто говорит правду, значит, ты глупее, чем о себе думаешь!

— Может быть, — томно потянулась девушка. — Но даже если так, я все равно самая умная из присутствующих.

Второй каменный воин возвышался рядом с закрытой дверью. В отличие от своего собрата, он не шелохнулся ни на йоту. Подойдя к статуе, Дана снисходительно обернулась:

— Учись, пока я жива, мужлан.

Сложив ладони рупором, она поднесла их ко рту и прокричала:

— Милорд! Не могли бы вы, пожалуйста, открыть нам вторую дверь?

Заскрипев, будто несмазанный механизм, статуя пришла в движение. Склонив голову, воин уставился на Дану засиявшим изумрудным светом взглядом. Мгновение спустя, явно довольный увиденным, он опустил копье и указал его острием на закрытые ворота.

— Благодарю! — помахала в ответ девушка.

Приложив свободную ладонь к груди, стражник отвесил ей учтивый поклон. Распрямив спину, он снова обратился в мертвый камень.

Дрогнув и загудев, вторые врата начали неспешно открываться. Наученные горьким опытом, Дана и Хиггинс оба спрятались за сталагмитом. Спустя пару минут скрипения и лязга тяжелые створки отошли назад и зычно ударились о стены.