Герцог Бекингем

Всадники устремились по краю оврага, не теряя из вида пролегавшую на противоположной стороне дорогу, которая несколько часов назад привела их в «Серебряную шпору». Наконец барон подал знак остановиться. Он, спрыгнув на землю, подошел к краю глубокой впадины, которая в этом месте сужалась и достигала не более двадцати туазов. Оглядев корягу, вросшую в землю на самом краю ложбины, Д'Анж приказал Поликену спешиться.

– Вскоре тюремная карета с эскортом, проследует по той дороге.

Он указал на параллельный тракт, что пролегал по ту сторону оврага.

– Приготовь свой мушкет. Ты должен будешь выстрелить в одного из солдат. Если не сумеешь попасть не беда, главное, что бы нас заметили.

Поликен заглянул в расщелину, где журчал проворный ручеёк.

– С такого то расстояния промахнуться?! Обижаете мессир, вам ведь прекрасно известно какой я стрелок, и вы не раз проверили меня в деле. Усомнись вы в моей меткости, полагаю, взяли бы кого другого.

Отвязав от седла вытянутый сверток и, разложив его на траве, он извлек из складок непромокаемой ткани чрезмерно длинный мушкет, граненый ствол которого значительно превышал обычные четыре с лишним пье и составлял более стапятидесяти калибров. Опытный стрелок трепетно и нежно провел пальцем по зеркальной поверхности курка с зажатым в нём кусочком пирита, поглаживая сверкающий на солнце стальной ударно-кремневый замок, весьма редко встречающийся в те времена. Восторженность воцарилась на лице Поликена, надевшего на плечо кожаную подушку.

– Отменное оружие. Клянусь святым Домиником, что с двухсот шагов попаду в яблоко насаженное на шип проклятого фламандского годендага².

Д'Анж достал из дорожной сумки ярко-голубой плащ.

– Хватит болтать! На вот, надень.

– Что за чертов маскарад? Меня ведь в этом плаще за лье можно разглядеть!

– Делай, что велят!

Грозно скомандовал барон.

Затаившемуся в зарослях кустарника стрелку, приготовившему заряженный мушкет, неподвижно застывший в стальной рогатине сошки, не пришлось долго томиться в ожидании. До того как до его слуха донеслись топот лошадей и скрип колес зарешеченного экипажа, трижды прокричала пустушка. Её глухой гортанный крик, мастерски воспроизведенный бароном, служил условным знаком посланным Д'Анжем, притаившемся где-то неподалеку, в густой листве. Поликен взвёл подпружиненный курок, прильнув небритой щекой к деревянному прикладу. В скором времени появилась карета, медленно громыхая по ухабам дороги, сопровождаемая кавалькадой из двух десятков солдат, чьи доспехи, лязгом и бряцаньем вторили скрипу колес.

Цепкий палец стрелка, нажатием на курок, привел механизм в действие: камень ударил по кресалу, вследствие чего прогремел выстрел. Удар свинцовой сферы весом в пять испанских кастельяно, выпущенной из черного жерла мушкета, глухим ударом, пробив кирасу, выбил из седла одного из всадников, опрокинув несчастного в дорожную пыль. Убитый стражник ехал бок о бок с офицером в дорогих доспехах, чей украшенный чеканкой миланский кабассет³ гордо венчал, развивавшийся на ветру, красно-синий султан. Сверкнувшие, под стальными полями шлема, зоркие глаза лейтенанта городской стражи месье де Лабордемона – отправленного капитаном Тестю в помощь лейтенанту кардинальской гвардии, господину Ла Удиньеру – молниеносно обнаружили стрелка, чей голубой плащ ярким пятном выделялся на фоне листвы и был хорошо заметен подвергшемуся нападению отряду.

– Вон он! Голубой плащ! Вон там, за оврагом!

Закричали солдаты, указывая в сторону, обратившегося в бегство стрелка.

– Лабордемон, за мной!

На скаку крикнул Ла Удиньер, пустив своего вороного рысака в галоп. Около десятка солдат устремились вслед за офицерами, взяв курс на красно-синий султан Лабордемона. Преследователи, некоторое время, следовали параллельной дорогой, не имея возможности, из-за разделявшего их оврага, сблизиться с беглецом, не на миг, не выпуская его из поля зрения. Но вот незнакомец в голубом плаще свернул вправо, растворившись меж тонкими деревцами молодой рощи.

– Быстрее, нужно, во что бы то ни стало догнать негодяя!

Закричал лейтенант, когда всадники достигли места, где заканчивался овраг и две дороги сливались в одну. Солдаты разделились на два отряда намереваясь окружить рощу. Их взмыленные рысаки неслись по поросшим травой кочкам, перепрыгивая поваленные деревья и рассекая густой кустарник подгрудками скакунов. Вдруг где-то вдали, слева, Ла Удиньер расслышал возглас Лабордемона:

– Сюда лейтенант, они здесь!

Кардиналист натянув удела лошади, направил её на крик, увлекая за собой солдат. Настигнув офицера парижской стражи, увлеченного погоней, Ла Удиньер не увидел впереди голубого плаща беглеца, но услышал объяснения лейтенанта.

– Они свернули вправо, в сторону большой гаврской дороги, их двое, они далеко оторвались.