Герцог грозового мира (СИ)

- А если я хочу связать свою жизнь с Грозовым Миром? - он чуть наклонил голову вбок. - Случаются же такие сумасшедшие люди - патриоты, нет?

- Вы не такой, я знаю, - прошептала Кинэри. - Эссентессеры Грозового Мира обречены, и это я тоже знаю.

- А вы, значит, предсказательница? - в тоне Эстилиса скользнули язвительные нотки.

Кинэри внезапно замолчала. А затем, глядя себе под ноги, еле слышно произнесла:

- Да.

- Простите? - изогнул бровь Эстилис.

- Да! - воскликнула Кинэри. - Да, - повторила она уже тише. - Это довольно слабо, хотя сейчас, после того, как умер Мэшмет Зорренд, стало проявляться все явственнее. Но я молчу. Она запрещает мне пользоваться даром, - с какой-то особенной болью произнесла слово “она” Кинэри. И затухла, глядя на мокрую - ночью прошел небольшой дождик - землю.

Эстилис не двигался, только смотрел на неё. А затем решительным жестом сломал стебелек, который держал в руках.

- Не надо мне лгать, - произнес он уже жестким голосом. - У вас нет никакого дара предсказательницы, вы просто попытались придать своим словам весомость, нет?

- Вы правы, - прошептала Кинэри. - Я просто врунья. Я ничего не могу, даже убеждать людей. Ну как, как мне сказать вам, что никакое благородство призвания, никакая слава и власть, никакое почтение к Эссентессеру не стоит того, что вас ждет на этом пути?

- Успокойтесь, - в голосе Эстилиса слышалась твердость. - Я понимаю вас. Вы боитесь. Поверьте, свою дорогу я проложить сумею сам - и никогда не уподоблюсь вашей воспитательнице, слышите? Слышите? - звучно повторил он.

Кинэри робко кивнула.

- В таком случае идите к себе и не переживайте. Всего хорошего.

- В-всего хорошего, - пробормотала она и, словно стесняясь своих движений, неуклюже побрела к дверям особняка.

Юнари бросила быстрый взгляд на неподвижного Эстилиса и решила следовать за преемницей Герцога, которая уже понуро дергала ручку двери. Едва войдя внутрь, Кинэри столкнулась с Нистарией Эссентессер, на лице которой застыло суровое, почти злое выражение.

- Так значит, тебя не учили, как разговаривать с незнакомыми людьми, девочка? - произнесла Герцог Объединенного Мира. - Тогда - идем, пора объяснить.

Кинэри вся сжалась, но Нистария цепко ухватила её за руку и потащила куда-то в глубь дома. Юнари осталась стоять возле двери. Может, ей и надо было видеть, что происходило дальше, только вот видеть это она не хотела.

***

Все утро Хор не мог прийти в себя после ночных откровений Байониса. Сначала сломал себе мозг, пытаясь подобрать весомые аргументы своей невиновности, а когда голова просто отказалась работать в эту сторону, двинулся по другому направлению. Маршал утверждал, что его ученик начнет с убийств невинных, и не приходилось сомневаться в том, что предсказание относилось именно к нему. Выходит, это ещё предстояло? И Маршал Грозового Мира ради своих целей начнет уничтожать не имеющих никакого отношения к делу людей? Предсказатели не ошибаются, это временник может влиять на события будущего…

Хор очень долго думал над этим и в конце концов пришел к выводу, что ничего не может сделать, чтобы как-то это предотвратить. Оставалось только надеяться, что он не превратится в зверя и что несчастья произойдут в как можно меньшем масштабе. В конце концов, без каких-то действий Мальса в мире должно было произойти нечто более серьезное, чем гибель некоторых людей. Сделав этот вывод, он поймал себя на мысли, что думает совсем как Кей, и окончательно разозлился. В итоге Хор пообещал себе, что постарается снизить результативность предсказания, и все же позволил уставшему разуму несколько часов сна перед новым серьезным днем.

Встал он совершенно взъерошенный и неспособный толково размышлять о чем-то, кроме ночных событий. Все прочие предприятия отошли на второй план, в том числе и фокусы с Регентами, и то, что задумали они с Толлом. Мальс начал бояться каждого своего действия, потому что оно могло привести к непоправимому. Месяц назад, услышав это предсказание, он только пожал бы плечами и сослался бы на невозможность изменить судьбу, однако та жуткая ночь и разглагольствования Кея сделали свое дело: Хор уже не мог относиться к незнакомым, не имеющим отношения к делу людям как к своеобразному фону, который в случае чего не жаль. Теперь на месте этого “фона” представлялись тихая Раль, мертвая беременная Виорди, восторженный Алексис, безмятежный Чармэл, строгий Иушнице.