Герцог грозового мира (СИ)

Юнари медленно поднялась с постели и принялась ощупывать все предметы, находящиеся в комнате. Они выглядели живыми, они принадлежали этому миру. Память нехотя выпустила ещё несколько клочков: совсем расстроенное лицо отца и его губы, медленно произносящие одно-единственное слово: “Прощай”. Это было. А потом были белые потолки, мягкие голоса, странные запахи и отсутствие свободы. В первые дни Юнка чувствовала себя плохо от этого, но потом наступила боль, а странные люди, находящиеся в том месте, умели делать её тише, и за это в душе пробуждалась огромная благодарность. Она наконец-то могла просто спать, а не блуждать по враждебным мирам, каждый из которых норовил оставить в душе след - кровавый, изодранный. Каждый норовил потоптаться по остаткам чувств и мыслей.

А что было потом - Юнари не помнила совершенно, потому что боль и темнота заполнили тогда все. Самое раннее из последующих воспоминаний относилось к их разговору с Рондером Мистералем, но тоже выглядело смазанным и едва понятным, лишь звучало странное уважение в голосе главы фамилии. Потому что он знал что-то, чего не знала сейчас она.

- Так кто же я? - с тоской спросила Юнари у старых стен особняка Ричарделей. - Кто?

***

Игра оказалось вдвойне сложнее, чем предполагалось, потому что в неё включились новые стороны. Большой ошибкой стало бы предположение, что сам Эстилис не имел слабых мест в своей позиции. Имел. Ещё как имел. Его атаковали и спереди, и сзади, а он пытался проскользнуть меж двух огней и использовать один для победы над другим.

А самой большой уязвимостью Эстилис всегда считал незнание. Сейчас, увы, явилось именно оно. На следующее утро после очередной встречи с меранами в лесополосе был найден изуродованный труп человека - его так искромсали, что эксперты затруднялись, проводя опознание, и никто пока ещё не знал, кто это. И уж тем более никто не понимал, за что его убили. Эстилис лишь осознавал, что это жертва меранов, однако они не докладывали ему ни о чем подобном, да и не планировали столь жестокого преступления. Тем не менее, оно произошло.

Знакомый со всеми сторонами этой игры, знающий их примерные цели, имеющий на каждой своих надежных информаторов - Эстилис совершенно не знал, кого и для чего подвергли этой ночью таким мучениям. Или не подвергли. Возможно, тело изуродовали после смерти, но человеку, видевшему пытки меранов, более реальным виделся другой вариант.

Утро было безнадежно испорчено этой новостью. Вдобавок ко всему, Эстилис об обстоятельствах нахождения и исследования трупа услышал чрезвычайно мало: полицейские повиновались Маршалу, а не Герцогу и отказались открывать засекреченные пока данные. Приходилось ждать Мальса Хора, который сегодня опаздывал, и думать, думать, думать, думать. Что могло спровоцировать меранов? То, как он вел себя на последней встрече? Эстилис прокручивал в голове все до единой детали и не видел ответа. Видимо, чего-то он не знал.

Ещё одна новость тоже не вызвала радости: этой ночью от сердечного приступа скончалась Пэлья Аусхассен, и вся тщательно проведенная беседа с ней оказалась ненужной. Судьба словно бы смеялась, легким щелчком разрушая планы, как карточный домик.

В коридоре послышались шаги: Эстилис узнал неторопливую походку Мальса Хора и поспешил выйти из кабинета, дабы перехватить ценного собеседника и получить от него как можно больше информации о новом деле. Маршал тоже был хмур - кажется, он не выспался. Они вместе зашли в приемную Герцога, и последний, плотно прикрыв за собой дверь, негромко заговорил:

- Вы слышали о произошедшем сегодня ночью убийстве?

- Да, слышал, - немного заторможенно отозвался Мальс Хор. - Мерзость. И почему Грозовому Миру все везет на такие вещи? Сначада Проводник, теперь вот это…

- Кея, к счастью, у нас не было, - усмехнулся Эстилис, - хотя корни его преступлений и лежат здесь. Вы думаете, это новый серийный убийца?

- Я был бы рад, если бы это оказалось не так, - помрачнел Маршал.

- А мне кажется, что это наши общие знакомые, - ровно произнес Эстилис. - Очень на них похоже. Подобные останки закапывались на старом кладбище Ценеи каждую ночь, когда шли усиленные допросы. Это в Объединенном Мире пытки применимы лишь к изменникам родины, чья вина доказана, а Эскеранс их очень любил.

Мальс Хор вздрогнул.

- Вы думаете, это был допрос?

- Я это допускаю, - с достоинством произнес Эстилис.

Собеседника опять передернуло.

- Вы не видели фотографии этого трупа, - тихо сказал Маршал. - А я видел. К сожалению.

- А я жил в Ценее, - усмехнулся Эстилис. И добавил: - К сожалению.

На самом деле - к счастью, только для ровного течения разговора и нужного настроя Мальса Хора требовалось так вот красиво лгать.

- Я могу услышать от вас подробности дела? - спросил наконец Эстилис после некоторого молчания.