Герцог Клим (СИ)

Первым выступал фокусник. Он показывал трюки с веревкой. Сначала артист просто завязал на ней несколько узлов и развязал их, пропустив веревку через кулак. Потом он дал веревке свободно повиснуть в руке, опустил ее нижним концом на пол и, оставив в таком положении, отошел в сторону. Затем фокусник достал из складок плаща дудочку и бросил ее в сторону веревки. Та поймала ее своим верхним концом, стала играть на ней и одновременно танцевать. Завершилось выступление фокусника несколько неожиданно, по крайней мере, для Снегова. Веревка вдруг прыгнула на артиста, превратившись в полете в змею. Фокусник, как бы в страхе, отбросил ее прямо в сторону принцессы. Рефлекс сработал раньше, чем в голову пришла мысль: «Ведь это всего лишь фокус и принцессе ничего не угрожает». Рука Снегова схватила лежащий на столе столовый нож и метнула его в змею. Сталь рассекла рептилию точно посередине. Та немедленно распалась на десятки цветов, которые, в свою очередь, рассыпались на сотни лепестков, а те, кружа, стали опускаться на пол и столы. Зрители щедро наградили обоих: фокусника за выступление и Снегова за бросок, а Листия наградила его еще и благодарным взглядом.

Вслед за фокусником выступал дрессировщик, вернее, клоун в роли дрессировщика. Артист въехал в зал на животном, напоминающем единорога, каким его изображали на иллюстрациях в старинных земных книгах. Посередине зала «единорог» встал на дыбы и вдруг превратился в кота – кошки они, знаете ли, везде одинаковы. Под хохот зрителей, клоун с шумом упал на пол, сделал вид, что больно ушибся, и с досады отбросил кота в сторону. Тот зашипел, выгнув спину, и превратился в полу-льва полу-тигра. Зверь с рычанием стал подступать к клоуну. Тот не растерялся, встал на четвереньки и зарычал в ответ. Зверь испугался, попятился и превратился в пуделя, – так охарактеризовал это животное Снегов – который подбежал к клоуну и стал вылизывать ему лицо.

Прошло, наверное, полчаса. Артисты продолжали сменять друг друга, пока в зале вновь не прозвучал гонг. По установившей тишине Клим догадался, что наступает кульминационный момент представления. На середину зала вышел мужчина. Зазвучала тихая музыка. Она звучала все громче и громче. Когда она достигла нужного уровня, артист запел. Такого чарующего голоса Снегову слышать не приходилось. Очертания зала стали размываться пока не исчезли совсем. Клим увидел себя плывущим в открытом космосе в окружении тысяч звезд самыми яркими из которых были пять: изумрудная, рубиновая, белая, фиолетовая и голубая. На Снегова снизошло ощущение благости и покоя. Ни счастья, ни радости, а именно покоя: умиротворяющего и всеобъемлющего. Из транса его вывел шквал аплодисментов. Клим улыбнулся только что пережитым ощущениям и присоединился к аплодирующим…

Представление закончилось, но веселье продолжалось. Больше не было разговоров на серьезные темы. Была лишь веселая болтовня и были танцы. Не считающий себя хорошим танцором, Клим сегодня был в ударе. Он танцевал и с принцессой и с другими дамами. И хотя он не понимал ни что танцует, ни как он это делает, но все у него получалось великолепно: не иначе Обруч на голове помогал.

Разошлись за полночь. Едва голова Клима коснулась подушки, как он мгновенно заснул, и снились ему только хорошие сны…

А утром они с Зорием уже шли по гулким коридорам сопровождаемые почетным эскортом, состоящим из солдат «Изумрудной стражи». И опять путь им преградила стена, на который был барельеф в виде арки. И опять внутри арки сгустился белый туман, в который Снегов и Зорий вошли уже безо всякого волнения…

Под рубиновой звездой.

По ту сторону портала их встретил ставший уже привычным полумрак. Только на этот раз они очутились не в помещении, а в пещере. Было очень тихо, лишь из глубины пещеры доносился звук падающих капель. Увидев брезжащий в отдалении свет, Снегов не без основания решил, что там выход, и уверено направился к светящемуся пятну. Вскоре они с Зорием стояли на площадке у входа в пещеру. Слева и справа от площадки в лес уходили тропинки, а впереди, метрах в сорока, был крутой обрыв, за которым открывался вид до самого горизонта. Впрочем, радовать этот вид никак не мог. Вставшее за их спиной, а потому невидимое из-за близко расположенной скалы, рубиновое солнце освещало красноватыми лучами простирающуюся от гор и в бесконечность пустыню: видимо, бесплодную и, очевидно, необитаемую.

– Что будем делать? – задал дежурный вопрос Зорий.

Клим пожал плечами.

– Пойдем, поищем кого-нибудь, кто разъяснит нам суть предстоящей миссии.

– Или чего-нибудь, – сказал Зорий.

– Не понял? – Снегов уставился на напарника.

– Я имею в виду: поищем кого-нибудь или что-нибудь, например камень, на котором будет выбита карта или описание миссии.

– Ну да, – врубился Снегов, – может оно и так…

– А в какую сторону пойдем? – продолжил начатую викторину Зорий.

– А без разницы, – делано безразличным тоном ответил Снегов, поскольку понятия не имел куда идти. – Давай пойдем направо.