Герцог на счастье

Прошло уже больше недели с того дня, как Кеннет под видом помощницы лекаря побывал во дворце и снял проклятие с принца. Все заинтересованные лица до сих пор хранили по этому поводу каменное молчание. Это давало надежду, что и заговорщики остаются в неведении.

К сожалению, принц не подскочил сразу с кровати. До сих пор все оставалось зыбко, непонятно, опасно. Во всяком случае, вчера новости от лекаря нас не обрадовали. Может, сегодня будет иначе?

Кеннет уже пообщался с Бондом, но мне не успел пересказать, о чем они там разговаривали по зеркальной раскладушке. Да-да! У моего мужа теперь имелся свой личный мобильный артефакт.

У меня такого же пока еще не было, но Джонас твердо пообещал: скоро появится.

Переговорные устройства — новомодная, почти секретная и редкая разработка в стадии тестирования. И мой друг детства вписался в проект чуть ли не волонтером, чтобы обеспечить нам места среди «тестировщиков».

— «Состояние его высочества нестабильно» — вот что он говорит, — недовольно процедил Кеннет. — И что на полное восстановление потребуется еще несколько недель, так как разум слишком долго находился в… отключенном состоянии.

Несколько недель. М-да. Жаль, что наши недели все уже истекли. Сегодня был тридцатый день с того момента, как я утащила Кеннета с виселицы. И тянуть дольше мы не могли. Завтра наверняка заявятся королевские гвардейцы и попробуют отменить помилование, так как мы не выполнили условия.

Почему мы тянули до последнего? Все просто. Отвлекали внимание от принца, надеясь, что он вот-вот очнется. Тыкались по очереди во все близлежащие храмы. Демонстрировали отчаяние и попытки покинуть город. Нам успешно мешали и проникались нашей обреченностью. Причем настолько успешно, что из людей королевы возле покоев его высочества остался всего один соглядатай. Чисто на всякий случай, как я поняла.

А у принца полным ходом шел курс магического восстановления. Но об этом не сообщили даже отцу.

Ведь чтобы обвинить королеву, надо предъявить слабому сердцем монарху адекватного здорового сына. Просто, учитывая все переживания, свалившиеся на бедного короля, он мог не вынести столь сильного двойного потрясения. И тогда не совсем еще излечившийся принц оказался бы в заботливых руках мачехи. А уж она бы подсуетилась и помогла ему отойти в мир иной вслед за отцом, причем, скорее всего, уже без всякой магии.

Очень кстати сегодня был какой-то большой религиозный праздник. Поэтому мы решили нагло поехать в главный столичный храм и потребовать нас обвенчать в присутствии кучи благородных свидетелей.

Этот «последний жест отчаяния» хорошо вписался в дымовую завесу вокруг его высочества. Да и нам не смогут без причины отказать на глазах у толпы.

— Ты сделал все, что мог, — в который раз произнесла я. — И продолжаешь делать. У нас все получится.

Кеннет подошел, наклонился и поцеловал меня в открытое плечо. Подал руку, и мы вместе спустились в холл.

Там нас уже ждали Селестина, которая должна была быть моей свидетельницей, и Гаспар, приглашенный свидетелем для Кеннета.

Бывшая подружка все еще выглядела отвратительно, хотя и ожила немного. Ей было запрещено не то что видеться с Робертом, но даже пытаться отправить ему записку. Я не вдавалась в подробности, но Кен каким-то образом взял с нее магическую клятву, лишив девчонку возможности провернуть все по-тихому.

И вроде бы Бонд по просьбе моего мужа внушил Селестине, что любая ее попытка связаться с любовником угрожает не только ей и ее семье, но и Роберту. Дескать, он под прицелом заговорщиков, малейшее подозрение — и любимый пострадает.

Вот после этого Селестина принесла клятву, для надежности, чтобы не поддаться соблазну. И страдала всю неделю молча. Даже ко мне не подходила.

Оно и к лучшему. Не до нее. Хотя я и видела со стороны, что девочка начала о многом задумываться и сопоставлять факты.

Наверное, сработал «детокс» — в отрыве от постоянно бьющего по гормонам жениха мозги у Селестины слегка прояснились и начали хоть что-то соображать. Нестыковок-то хватало.

— Ничего не бойся, — в очередной раз шепнул мне на ухо Кеннет. — Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Конечно, — улыбнулась я и позволила усадить себя в карету.

Впереди у нас была финишная прямая — от дома до храма. И мое сердце стремилось скорее ее преодолеть, а вот задница чуяла, что так легко мы до цели не доберемся.

Мы уже успели преодолеть половину пути, оказавшись на одной из центральных улиц. Все ехали медленно. Здесь, в центре, не принято носиться сломя голову, даже если очень торопишься. Особенно в праздничные дни, когда все дороги плотно забиты каретами — наемными, личными, узкими, широкими, нарядными и обычными.

— Именем королевы!

Даже через стены я ощутила направленные на нас любопытные взгляды прохожих и пассажиров соседних экипажей.

Еще бы! Ведь это к нам выскочил наперерез отряд королевской гвардии.

— Именем королевы! — повторил капитан, хватая одну из наших лошадей под уздцы. — Остановиться! Открыть карету! Кеннет Майбар, бывший герцог Оттон Гемс, вы арестованы!