Герцогиня в изгнании

Громко сетуя на ленивых слуг, я прошла по короткому коридору к столовой, чтобы почти сразу тихонько вернуться и снова подслушать. Не переставая про себя поражаться своей манере речи и заскокам поведения, я без удивления выслушала нелицеприятные эпитеты в свой адрес. В основном от горничной. Но, наверное, завернула я знатно, раз даже куда более опытная и зрелая кухарка отвесила парочку.

Хмыкнув про себя, решила потом ещё немного повоспитывать этих дам. Всё равно союзниками их не сделать, так хоть душу отведу. Точнее ту непонятную её тёмную часть, что нашептывала мне разбить тарелки не об пол, а о головы наглой прислуги.

Содрогаясь от собственной жесткости, я решила прогуляться по территории поместья, чтобы развеять непонятно откуда взявшиеся кровожадные мысли. Аппетит нагуливать не надо было, он присутствовал и так, но слишком уж интересно посмотреть со стороны, куда меня упрятал навязанный муж.

Оказавшись в холле уже освещённом редкими свечами, я хмыкнула. Видимо дворецкий, мужчина с воинской выправкой, в видавшей виды ливрее и почти лысой головой тоже не гнушался подслушиванием. Вдохновившись моей ролью злобной аристократки, он поспешил исполнить свою работу.

Раскланявшись, мужчина представился Вильсом и предложил прогуляться перед завтраком на свежем воздухе. На его локте уже висела тёплая накидка подбитая мехом, так что, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, я с холодной благосклонностью приняла предложение. Накинув на мои плечи накидку, Вильс расторопно принёс мне тёплые полусапожки с широким голенищем. Такие надеть можно было без посторонней помощи, хоть по резко ставшим маслянистым глазам дворецкого стало ясно: он не был бы против обуть меня лично.

Кажется, дражайший муж немного ошибся. Магическая брачная клятва будет защищать не слуг мужского пола от меня, а меня от них. Посмеяться бы над ситуацией, но что-то как-то не весело.

Набросив глубокий капюшон, я вышла на широкое крыльцо. Дул несильный ветер и редкие снежинки плавно опускались на серую землю, придавая этому месту чуть менее унылый вид. Общей же картины отчужденности скрыть этому холодному покрывалу не удалось.

Поместье оказалось окружено высоким забором из камня, который кое-где зиял дырами, перекрытыми железными прутьями, а за ним насколько хватало глаз, раскинулись заснеженные леса и горы. И ни одного признака ближайшей цивилизации. Просто чудесно.

Кажется, меня спрятали очень и очень далеко, ведь я успела заметить, что в месте, где мы венчались, чувствовалось начало осени, а здесь погода смахивала на начало зимы. Ох и не жалеет меня муж. Отправил не просто в поместье, одиноко дожидаться не пойми чего, а изгнал в северные земли.

Неужто пытается таким способом от меня избавиться? Ну а что? Его же заставили на мне жениться и спросят, если со мной вдруг произойдет несчастный случай. А так можно всё списать на мою прихоть жить именно здесь, а также на неудачно подхваченную простуду. Жаль, но меня такой исход не устраивает.

Выживу, точно выживу и заставлю обидчиков пожалеть.

Спустившись с высокого крыльца, я направилась к увиденному укрытию от снега. Пусть пушистые снежинки не сильно мешали, но они имели свойство превращаться в воду, которая быстро намочит мою верхнюю одежду, а учитывая состояние жилья, где невозможно достаточно согреться, я точно заболею.

Оказавшись под крышей, я медленно пошла по открытой галерее, осматривая внутреннюю часть поместья. С одной стороны продуваемого ветрами коридора раскинулся неухоженный сад, больше похожий на дремучий лес, а с другой (вдруг, из-за увиденного моё сердце учащенно забилось)… кладбище.

Старые покосившиеся надгробные плиты, разбавленные поросшими серым мхом статуями, сухая паутина плюща, припылённая свежим снегом и небольшая часовня в центре — всё это казалось таким знакомым. Таким родным. И этот вид оказался мне ближе вида дорогих кабинетов, пышных платьев и блестящих нарядов. Почему? Почему мне сразу стало неожиданно спокойно на душе?

Новое воспоминание пришло так же резко, как и предыдущее. Покачнувшись, я успела ухватиться за колонну, подпирающую прохудившийся в некоторых местах свод, а затем погрузилась в прошлое.

Глава 6.

В этот раз погружение в прошлое отличалось. Теперь я не смотрела со стороны на происходящее как наблюдатель, а была неотъемлемой частью видения.

Мой взгляд застыл на мутной картинке и то, что я там видела, мне не нравилось. Более того — увиденное вызывало тошноту. Как жаль, что наблюдать это приходилось почти каждый день.

Худая ладонь с обветренной кожей с силой опускается на водную гладь, разрушая мерзкое отражение — не хочу смотреть на это уродство. Настроение и без того паршивое. А всё, потому что не сдержалась, не стерпела порцию новых насмешек, отвечая злобным людишкам тёмной монетой. Теперь эти гусыни с их злобным выводком точно прибегут жаловаться наставнице, а заодно брезгливо скупят всё имеющиеся средство от седины. Хоть какой-то толк от очередного похода в деревню.