Герцогиня: ветер судьбы

— Ну знаешь, — я начала злиться всерьёз. — Насчёт зрения ты не прав. Мне очень хотелось оставить тебя калекой! Ведь тогда ты всегда бы был только мой. Ты не смог бы без меня жить. Как телёнок на привязи, да?

— Да ну? И зачем тебе калека, детка? Надолго бы хватило тебя? Год, два… а потом тебе бы стало скучно, ты бы устремилась к новым свершениям. Я стал бы обузой. Не ври себе самой, Ива. Больше всех в этом мире ты любишь себя. И я тебе нужен лишь как трофей. Как кабанья голова над камином.

Как я его ненавидела в тот момент! Наверное, во многом он был прав, и от того было ещё больнее.

— Ты избалованная девчонка, привыкшая получать все, что пожелаешь.

Да, я такая.

— Не переживай, никуда я теперь от тебя не денусь. С моей стороны это будет чёрной неблагодарностью, верно? Всю жизнь теперь мне расплачиваться за твои благодеяния, святая Иветта. Я твой — как пёс, как раб. Ты ведь этого хотела, да?

Я зарычала, как зверь, не в силах вынести этой боли. Словно нож в грудь воткнули. Да, да! Я хотела этого! Именно так я и думала: он полюбит меня за то, что я его спасла, он не сможет не полюбить! Но он — не любит.

Любовь — это стрела. Так говорил тот шаман на плато. Любовь — это направление. Не узы, не какая-то сила. Нельзя заставить человека себя полюбить. А вот заставить ненавидеть — очень даже можно. Значит, вот какова я в его глазах? Он хочет моего унижения? Может быть, мне попросить прощения за своё самоуправство? Никогда. Я — герцогиня Шантор. В моих жилах — кровь древних королей Ранолевса. И немного туземной магии.

— Раб? — спокойно приподняла я брови. — Помилуйте. В Ранолевсе нет рабства. Вы совершенно свободны, адмирал.

— Серьезно?

— Более чем. Настолько свободны, что можете катиться в преисподнюю, или к морскому дьяволу, или куда вам там угодно? Короче — дверь за вашей спиной.

— Иветта, мы на корабле, — неожиданно усмехнулся Арман, вдруг успокаиваясь. — Не выйдет.

— Тогда я сама освобожу вас от своего удушающего присутствия.

— Я не закончил!

— Зато я закончила.

Вылетела из каюты, гневно пыхтя. Да, пока нам далеко не разбежаться. Но совсем скоро мы будем дома. Ох, а там меня ждёт неминуемое наказание за то, что я нарушила запрет короля. И сын. Ещё меня ждёт сын.

Плевать на всех этих самцов, у меня есть свой человечек. Тот, который всегда будет меня любить, даже старой, больной и немощной. Я выращу его настоящим мужчиной. Проклятье, отчего же мне так больно?

На палубе раздался восхищенный свист. Матросы смотрели на меня, как на чудо какое-то. Видимо, мой наряд впечатлил их больше, чем Армана.

— Графиня, вы восхитительна! — крикнул кто-то. — Виват нашей спасительнице!

— Виват, виват! — раздалось со всех сторон.

Я улыбнулась сквозь слёзы. Вот, эти люди ценят мой поступок. Они благодарны — в отличие от этого надменного и самолюбивого графа. Значит, я все сделала правильно. Просто… мой муж меня не любит и никогда не любил. Все очень просто.

Жалела ли я сейчас о том, что бросилась за ним? Нет. Любовь — это стрела. И она сломалась о его грудь. Я проиграла, но зато — он жив, он свободен и здоров. Вот и пусть будет свободен и здоров… где-нибудь подальше. Я теперь не та Ива Шантор, какой была раньше. Я — сильная, я самостоятельная. Я могу жить и без Армана, я знаю это точно. Спасибо, Арр, за урок. Ты уплыл, бросил и меня, и сына. Так пусть так будет и дальше.

Я стояла на носу корабля, глядя в синюю даль, дыша соленым ветром, слушая, как там, за моей спиной “Виват” кричат уже Арману. Все так удивлены тому, что он здоров, что я аж умиляюсь. Вспомнил ли кто-то, что именно я за это заплатила? Вряд ли. И заплатила я не волосами, волосы – это такая, в сущности, мелочь. Я заплатила своей душой и своей любовью. Сломанной теперь, как стрела.

– Ветер, – шептала я. – Ветер… Забери мою боль. Любовь – это ветер. Корабль под названием “Жизнь” никогда не поплывет, если его паруса не наполняет ветер любви.

Вглядываясь в горизонт, вдруг вздрогнула всем телом, приложила ладонь козырьком ко лбу. Туман ли это, облака над самой водой, или…

– Паруса прямо по курсу! – крик матроса с мачты развеял мои сомнения. – Наши, флаги Ранолевса.

Мне вдруг сделалось страшно. Захотелось броситься к мужу и укрыться в его руках, но я напомнила себе, что Арман меня не любит и не хочет. Снова я одна – и нужно быть смелой и сильной.

Корабли быстро приближались. Какая ирония – первой шел гордость королевского военного флота фрегат “Женевьева”. Надеюсь, это хороший знак – ее величество всегда была ко мне милостива. Человек, стоящий на ее носу, вдруг подпрыгнул и замахал руками.

– Капитан Волорье, – с неожиданным удовлетворением заявил подкравшийся сзади Арман. – Мой младший брат. Приятно видеть, что по мою душу посылают лучших.

Не стала его расстраивать, что, скорее всего, корабли шли по мою душу. Его объявили мертвым, а я была живая – к тому же беглянка.