Герварт Вальден — куратор нового искусства. Жизнь и судьба

^{Марк Шагал. Рисунок. Журнал «Штурм». Июнь 1914}

Уже тогда у Вальдена созрел чрезвычайно амбициозный и трудоемкий даже по современным меркам проект крупной международной выставки в Берлине, названной им Первым Немецким осенним салоном — по аналогии с Парижским осенним салоном, — где он предложит выставиться и Шагалу. Там он впервые соединит около четырехсот работ, принадлежавших художникам, каждого из которых можно было бы назвать совершенно особенным, и таким образом отразит некий всеобъемлющий и вместе с тем присущий именно ему взгляд на современное искусство. В каталоге будут значиться имена 75 авторов из Австрии, Богемии, Германии, Испании, Италии, Нидерландов, Португалии, России, Румынии, Франции, Швейцарии, а также США. Назовем лишь некоторые: Ханс Арп, Александр Архипенко, Джакомо Балла, Владимир Бехтеев, Альберт Блох, Умберто Боччони, Давид и Владимир Бурлюки, Марианна Веревкина, Наталия Гончарова, Робер и Соня Делоне, Генрих Кампендонк, Василий Кандинский, Карло Карра, Пауль Клее, Оскар Кокошка, Михаил Ларионов, Фернан Леже, Август Макке, Франц Марк, Луи Маркусси, Пит Мондриан, Габриэла Мюнтер, Джино Северини, Амадеу ди Соза-Кардозу, Марк Шагал, Макс Эрнст, Георгий Якулов, Алексей Явленский…

В Париже Вальден отобрал для Салона 22 работы скончавшегося незадолго до этого Анри Руссо. Он также включил в состав выставки примитивы открытого Бурлюками русского кузнеца Павла Коваленко, работы придворных мастеров индийских махараджей, японские и китайские картины из риса, образец современной турецкой живописи… Конечно, это был чрезвычайно дерзкий замысел, особенно если учесть расходы — аренду помещения, транспортировку и страхование произведений, издание иллюстрированного каталога и рекламу. Однако Вальдена неизменно влекли именно масштабные замыслы. «Космическая широта, которую Герварт Вальден выработал для „Штурма“, — отмечал Шрейер, — сама по себе нигде не описана специально»[49]. В ней отразилось его стремление к достижению трансграничности нового искусства. Иными словами, к тому, что стало сегодня привычным и превратилось в матрицу регулярных международных биеннале и художественных ярмарок. Поэтому можно утверждать, что формула большой международной выставки современного искусства в ее нынешнем понимании была нащупана Вальденом в числе первых.

В 1927 году, оглядываясь на пройденный путь, в статье к 15-летию журнала «Штурм» он напишет: «Новые движения в искусстве возникли почти одновременно во всех странах, но художники не могли договориться друг с другом. Они смогли объединиться только благодаря созданию „Штурма“, который их организовал и впервые собрал вместе на Большой международной выставке в Берлине в 1913 году»[50].

^{Каталог Первого Немецкого осеннего салона, Берлин. 1913}

Немецкий осенний салон открылся 13 сентября 1913 года в специально нанятом Вальденом просторном помещении на Потсдамерштрассе, 75 и работал в течение трех месяцев. Предвидя, что критика изо всех сил обрушится на выставленные здесь странные картины, порой походившие на детские рисунки, порой лишенные самого предмета изображения, во вступительном тексте к каталогу выставки Вальден писал: «Те, кто говорит сегодня об утрате художественной формы, в действительности должны бы говорить об утрате „униформы“ в искусстве. У людей различные тела. Одинаковость обретается при помощи униформы. <…> Но преобразить тело способна лишь душа, а не тога, не мантия. Душу нельзя изобразить, однако изображение тела, лишенного души, не может считаться предметом искусства. Искусство — это индивидуальный взгляд и личный опыт. Художники особенны именно тем, что используют их в качестве материала для своих произведений. Каждая конвенциональная форма — это фундамент уже разрушенного здания, корсет для истлевающего тела»[51]. В сказанном Вальденом ясно ощущается, что он уже определил для себя собственную позицию по отношению к новому искусству — он будет его толкователем, паладином, глашатаем, но одновременно и творцом.

Как справедливо отмечает Зинаида Пышновская, чтобы организовать выставку, подобную Немецкому осеннему салону, требовалась «готовность рисковать»[52]. Его нещадно критиковали, при этом более обсуждая не тех, кто был там представлен, а тех, кто отсутствовал. Что, между прочим, указывает, что у Салона существовал определенный принцип отбора произведений — авторская концепция.

^{Фернан Леже. Живопись («Контраст форм»). Журнал «Штурм». Июнь 1920. Печать в пять красок}